Другой день, другая ночь

Майкл не успевает уследить за новостями. То девушка, которую он считал счастливой, оказывается, была в такой же депрессии, как и он сам, и покончила с жизнью. То у сына обнаруживаются скрытые таланты. А теперь еще, похоже, жена нашла работу. Еще удивительнее его собственная реакция на эти события. Эмоции резко меняются: шок, слезы, гордость, изумление – и все это в считаные минуты. В сравнении с пустошью, где он не чувствовал ничего, это твердь земная; он вновь вернулся на планету Земля.

* * *

– На меня очень подействовала история с Лилли, – говорит Эбби и тянется за очередным платком.

– Вполне понятно, – отвечает Бет. – Самоубийство никого не оставляет равнодушным.

Эбби кивает.

– Мы говорили об этом всю неделю. Никто и не догадывался, что Лилли было настолько плохо.

– Возможно, вы так сильно переживаете по той причине, что Лилли ни с кем не делилась своими чувствами. Когда такое происходит, вполне ожидаемо, что мы становимся самокритичны и начинаем винить себя в чужих бедах. Порой это будит в нас злость и отчаяние.

Эбби мысленно переносится в прошлое.

– Мы с ней хорошо ладили… Лилли мне очень нравилась. Несколько раз мы говорили по душам… – Она вспоминает откровенный разговор в студии. – Наверное, глупо, ведь мы лишь недавно познакомились, но я по ней скучаю.

– Ничуть не глупо. Иногда привязанность возникает очень быстро, особенно если мы открыты и уязвимы.

Мне отчаянно не хватало дружеских отношений, думает Эбби, а Лилли помогла заново понять их ценность.

– Когда я только поступила сюда, она приглядывала за мной…

– Лилли всегда была очень доброй и приветливой. – Бет вздыхает.

Наверное, ей тоже грустно, думает Эбби. В лечебнице Лилли любили не только пациенты. На этой неделе на групповых занятиях царила угнетающая пустота.

– Она рассказала мне свою историю… Ей многое пришлось пережить, и она никогда не роптала, не жаловалась…

Но боль все равно не отпускала, пряталась под поверхностью, понимает Эбби. Ждала, чтобы нанести удар.

– Боюсь, что это из-за меня она вспомнила о своей травме, и ей стало хуже.

– Насколько я понимаю, хуже ей стало потому, что она прекратила прием лития, – говорит Бет. – Можно вопрос: вот вы с Лилли сблизились… а вы не считали себя хотя бы немного похожими? Порой нас притягивают люди, чей опыт перекликается с нашим собственным.

Эбби хмурится. Эта мысль не приходила ей в голову.

– Я никогда не хотела покончить с жизнью. Хотя вы все так считали, когда я сюда попала… Впрочем, у меня снова появилась тревожность, неуверенность. Если даже Лилли не поправилась, хотя нам – полагаю, и вам тоже – казалось, что ей лучше, то смогу ли когда-нибудь выздороветь я сама? – Она чувствует, как с признанием внутри поднимается страх. – Порой я думаю, что похожа на нее: у меня часто меняется настроение, и раньше я была той еще гедонисткой… – Она вспоминает, как действовал на нее Джейк. – Да, я почти сумасшедшая.

– Выдохните, – говорит Бет.

Эбби послушно выдыхает.

– Вы не дышали, – улыбается Бет. – Хорошо, прежде чем продолжить, закройте, пожалуйста, глаза…

Эбби делает, что ей говорят.

– А теперь прошу вас отложить в сторону эти мысли и воспоминания и осторожно перенестись сюда, в эту комнату. Почувствуйте, что под ногами ковер, что ваши руки лежат на коленях, что спина опирается на спинку стула… Прислушайтесь к окружающим звукам: тикают часы, за окном поют птицы, ревет мотор чьей-то машины… Что еще вы слышите?

– Газонокосилку. Кто-то стрижет траву…

Постепенно шум в голове исчезает. Жизнь продолжается, напоминает себе Эбби, пока они с Бет делают вдохи и выдохи.

– Теперь спокойно откройте глаза, обведите взглядом комнату, обратите внимание на картины на стене, на ковры, потолок, журнальный столик… Напротив вас сижу я. – Бет ласково смотрит на Эбби. – Лучше?

Эбби кивает.

– Да, спасибо.

– Хорошо. – Бет выпрямляется в кресле. – Можно, я расскажу вам кое-что? Вспомнила, когда вы говорили про неуверенность.

– Конечно.

– Так вот, на прошлой неделе мне повезло побывать на маяке Портленд-Билл[12]. Знаете, где это?

– Мы проходили в школе по географии, – припоминает Эбби. – А моя семья родом с запада.