Другой день, другая ночь

– Считают, что она… э-э… покончила с собой, – сипло отвечает Райан. – А это Тамара, ее сестра.

Майкл опять переводит взгляд на экран. «Хочу поблагодарить всех», – говорит Тамара, глядя прямо в камеру. Майклу кажется, что она обращается непосредственно к нему, ее черты напоминают лицо Лилли… «Хотя я понимаю, что фанаты хотят почтить память, но я живу здесь с сыном… – она оборачивается на здание за спиной, – и нам тяжело выносить столько внимания. Я хотела бы обратиться к людям: пожалуйста, позвольте нам оплакать потерю в тишине».

Камеру вновь направляют на облицованный белым многоквартирный дом на набережной в районе Брайтон-Марина. Майкл каждый день ездил мимо него на работу.

У кованой ограды, на ведущей к парадному лестнице, у фонарных столбов и на тумбах – горы букетов. Некоторые составлены из разных цветов, другие – только из красных роз, но в основном это лилии – тигровые, звездочеты, белокрыльники, спатифиллумы и прочие кремовые, желтые, розовые, оранжевые и красные разновидности, названий которых он точно не знает. Среди цветочных подношений сидят молодые люди – большей частью подростки. У одного на лице красной краской намалевано: «ЛИЛЛИ». Они слушают музыку, несколько человек рыдают. К своему ужасу, Майкл тоже начинает плакать.

Райан замечает его слезы лишь спустя несколько секунд.

– Ох, папа… Я же просил не смотреть…

Майкл чувствует, что сын напуган.

Хлопает входная дверь, и в комнате появляется Крисси. До нее тотчас доходит, о чем передача.

– Так печально. Я читала в газете. – Она смотрит на Майкла. – Не решалась тебе сказать… Милый, мне очень жаль.

Она присаживается рядом и крепко его обнимает.

– Есть платок? – бормочет Майкл.

Крисси роется в сумочке.

– Вот, держи.

– Спасибо. – Майкл сморкается и бросает на Райана виноватый взгляд. – Прости.

– Ничего. – Райан похлопывает его по колену.

Майклу неловко, что его утешает сын: всегда было наоборот. До сегодняшнего дня он избегал разговора с Райаном о попытке самоубийства – объяснять все сыну пришлось Крисси.

Майкл сомневается, вправе ли он рассказывать о том, что он знает Лилли. Хотя какое это сейчас имеет значение?

– Она была вместе со мной в той больнице, в Льюисе, – тихо произносит он.

– Да ладно! – Райан подается вперед. – Правда?

– В Мореленде. Да.

– Ну, ничего себе! – Райан откидывается на спинку дивана. Непонятно, впечатлен ли он, заинтересован или напуган. – Так ты был с ней знаком?

– Вроде того…

– И разговаривал с ней?

– Да. – Майкл пытается вспомнить подробности, но мысли путаются в голове. – Мы вместе ходили на групповые сеансы.

– А ты знал, что она… м-м…

– …в депрессии? – подсказывает Майкл. Какое облегчение – произнести это слово. – Нет. – Он помнит Лилли исключительно жизнерадостной. – Нет, она такой не казалась. Она… – голос прерывается, – …была хорошей девушкой. Доброй. Веселой. – И грудь потрясающая, вспоминает он, однако у него хватает сообразительности оставить это наблюдение при себе. – Такой она была в программе, которую вы с сестрой смотрели?

– «Стрит-данс в прямом эфире»… Да, она была клевая. Но это же телевидение. В жизни она могла оказаться совсем другой.

Майкл качает головой. Я считал, что она счастлива, думает он.

– А ее танцы – просто отпад!

Майкл кивает, вспоминая дискотеку. У Лилли замечательная внешность, но в ней было нечто гораздо, гораздо большее, чем просто хорошенькое личико.

– Не понимаю я эти уличные танцы, – говорит Крисси.

– Суть в том, что нужно научиться самому. Трюкам и движениям. – Райан переводит взгляд с матери на отца и обратно. – Могу показать, если хотите.

– Да? А ты умеешь? – спрашивает Майкл.

– Немного… Так. Отодвинем это назад… Поднимайся.

Райан встает, протягивает отцу руку. Вместе они двигают диван к стене.

– Осторожнее, ковер, – предупреждает Крисси.

Райан сбрасывает толстовку, поправляет брюки и проверяет шнурки на кедах. Крутит по сторонам головой, оценивая, достаточно ли места. Затем внезапно подпрыгивает, приземляется на кисти рук и делает взмахи ногами. Опирается поочередно на правую руку и левую ногу, потом вновь становится на обе кисти. Последовательность движений, пусть и хаотичная, явно требует от исполнителя атлетизма, умения держать равновесие и изящества. Без сомнений, здесь нужно куда больше ловкости, чем в пого.

– Похоже на брейк-данс, – говорит Райан.

– Не знал, что ты так умеешь, – удивляется Майкл.

– Наверное, мы еще много чего не знаем друг о друге, папа. – Райан одергивает футболку. – У меня не очень-то получается, не то что у Лилли. – Он плюхается на диван и переводит взгляд на мать. – Ой, мам, прости. Забыл спросить, как все прошло в пабе?

Крисси сияет.

– Меня приняли!

– Ух, классно! – Райан хлопает себя по коленям.

– Куда приняли? – спрашивает Майкл.

– На работу.