Другой дом

Тони Брим, размышляя, покачал головой с мрачной решимостью.

— Ну, я бы предпочел, чтобы ни Джулии, ни Эффи не пришлось умирать!

— Тогда проще всего дать ей слово.

— Моего слова недостаточно, — сказал Тони. — Она хочет мистических обрядов и заклинаний! Более того, именно к этому простому решению я и хотел прибегнуть. Мои возражения против представления, которого она требует, сводились к тому, что, мне кажется, без таких спектаклей как раз лучше обойтись.

— Попробуйте, — сказала Роза с улыбкой.

— Привести ее в чувство?

— До того, как вернется доктор. Сами знаете, что он, когда придет, вас к ней не пустит.

— Тогда я сейчас же и пойду, — сказал Тони, уже стоя у двери.

Роза поднялась с дивана.

— Будьте очень кратки — но очень убедительны.

— Я готов поклясться всеми богами — в этом или в любой другой чепухе.

Роза стояла напротив него и смотрела ему в глаза с такой проникновенной и упорной настойчивостью, что взгляд ее столько же поощрял его, сколько и удерживал.

— Я вижу, что вы правы, — заявил он. — Вы всегда правы, и я всегда перед вами в долгу. — Затем, открыв дверь, он спросил: — Что-нибудь еще?

— Еще?

— Какой-нибудь совет.

Роза на мгновение задумалась.

— Только один: покажите, что вы полностью прониклись ее идеей, дайте почувствовать, что понимаете ее предложение так, как она сама его понимает.

Тони растерялся.

— Как она сама его понимает?

— Покажите, что думаете про весь срок жизни вашей дочери. — Поскольку Тони, казалось, все еще недопонимал, Роза отважилась уточнить: — Если вы потеряете Эффи, причина исчезнет.

Услышав это, Тони покраснел и вскинул голову.

— Моя дорогая Роза, вы же не думаете, что эта клятва настолько необходима…

— …что вы ее дадите? — перебила Роза. — Конечно, не думаю, так же как не предполагаю, что мы обсуждаем степень вашей верности. Но главное — убедить Джулию, и я сказала это только потому, что убедить ее будет легче, если вы покажете, что действительно собираетесь сделать то, под чем подписываетесь.

Тони издал свой нервный смешок.

— Разве вы не знаете, что я всегда подписываюсь — особенно под «обращениями» — самым безрассудным образом? — Затем отрезал другим тоном, словно испытывая страстную потребность дать разъяснение: — Я никогда, никогда, никогда даже не взгляну на другую женщину!

Девушка одобрила его слова нетерпеливым жестом.

— Вы поняли, мой дорогой Тони. Вот этими самыми словами ей об этом и скажите!

Но он уже исчез за дверью, и, обернувшись, она оказалась лицом к лицу со своим возлюбленным, возвратившимся, как раз когда она произносила эти последние фразы.

VIII

Деннис Видал стоял с письмом в руке и улыбался ей.

— Что, скажите на милость, понял ваш дорогой Тони и что он должен сказать?

— Что он должен сказать? Должен сказать кое-что своей жене, у которой, похоже, нервы настолько разыгрались, что она довела себя до какого-то небывалого состояния.

Лицо молодого человека вытянулось.

— Что это за состояние?

— Странное неверие в саму себя. Она подавлена и напугана — ей кажется, что она угасает.

Деннис посерьезнел.

— Бедная маленькая леди, какое горе для нас! Я прекрасно ее помню.

— И она, конечно, вас помнит, — сказала Роза. — Она проявляет самый дружеский интерес к вашему пребыванию здесь.

— Это очень любезно с ее стороны, в ее-то состоянии.

— О, ее состояние, — возразила Роза, — не такое уж плохое, как она думает.

— Понятно. — Деннис поколебался. — И именно это мистер Брим должен ей сказать.

— Не только. — Роза взглянула на документ, который он ей принес; бумага лежала в конверте, и Деннис чуть нетерпеливо постукивал по нему кончиками пальцев левой руки. Однако ее дальнейшие слова не имели к документу никакого отношения. — Ее гнетет болезненный страх из-за того, что он — подумать только — может еще раз жениться.

— Если она умрет? Она хочет, чтобы он этого не делал? — спросил Деннис.

— Она хочет, чтобы он этого не делал. — Роза немного помолчала. — Она хочет быть единственной.

Деннис задумался, слегка смущенный тем, что заглянул одним глазком в обстоятельства, которые лишь отдаленно касались его.

— Ну, я полагаю, такое желание не редкость среди женщин.

— Осмелюсь предположить, что так оно и есть. — Серьезность девушки уступила место мимолетной улыбке. — Осмелюсь предположить, что и я бы этого желала.

В ответ Деннис Видал просто схватил ее и поцеловал.

— Вам нечего бояться — вы будете единственной!

Его объятие продлилось всего несколько секунд, и Роза не сделала ни малейшей попытки вырваться, но посмотрела на него так, словно хотела дать понять, что крайне приподнятое настроение, о котором свидетельствовал этот жест, было, возможно, чуть-чуть не ко времени.

— Именно это, — обронила она, — я посоветовала ему сказать Джулии.

— Иного я и не ожидал! — Вскоре Деннис продолжил с некоторым удивлением: — Разве он этого не хочет?

— Хочет всей душой. Они оба — всё друг для друга. Но он, естественно, очень расстроен и сбит с толку.

— И он пришел к вам за советом?

— О, он приходит ко мне, — сказала Роза, — так, как мог бы прийти поговорить о ней с ее матерью, которой бедняжка, к несчастью, никогда не знала.