Другой фотограф

Строки Григорьева задерживаются в сознании: «Танцуй, Саломея, чью голову ты попросишь, кому в серебре на красном лежать снегу…»; «Проехали Орехово, а дальше что, проехали с орехами, а что – куда…»; «Я гоню велосипед, мне десять лет, у меня есть настоящий деревянный пистолет….». Это свойство – не необходимый признак настоящей поэзии. Но достаточный. Настоящая поэзия бывает разной: порою, и очень часто, стихи требуют от читателя напряженных усилий, привыкания, преодоления инерции. Только такой ценой можно «войти в тайную комнату». Стихи Григорьева, напротив, открыты читателю, но и в них есть «тайные комнаты», отпирающиеся только перед любящим и внимательным взглядом. Хочется верить, что эта книга такой взгляд привлечет.

Валерий Шубинский

Часть 1 Имена снега

У меня небольшой выбор: всего три времени – прошлое, настоящее, будущее, ещё есть возможность использовать глаголы совершенного или несовершенного вида, плюс – инфинитив, сослагательное да повелительное наклонения. Вот, пожалуй, и всё. Впрочем, и словарный запас неполон – несмотря на обилие слов, вещей, требующих себе имени, становитсябольшеи больше.А тои наоборот:появляетсяновоеслово— и тенью за ним предмет, действие или свойство.

И я стал придумывать разные имена снега, например:

мягкие пушистые беспорядочно суетящиеся крупные снежинки, что прилипают на стекла и почти сразу становятся водой – снег перемен, Снех,
крупа, падающая с неба вертикальным или косым градом, порой голуби клюют её, путая с зернами, – снег обмана, Снек,
правильный морозный снег – мелкий, искристый, алмазная пыль из синего безоблачного неба, где крутится жёлтый солнечный диск – снег откровения, Сонег,
жёсткий вьюжистый, проникающий за пазуху и в карманы, забивающий глаза и уши своими собственными белыми словами смерти, за которым не видно огней вдоль дороги а фары встречной машины кажутся больными глазами – снег бытия, Знег,
снег свежевыпавший, спящий, рыхлый, из которого ничего не слепить, снег, делающий следы похожими друг на друга – снег потери, Хнег,
снег липкий, тяжёлый, пригодный и для снеговиков, и для снежков, и для снежных крепостей, снег, где можно прочитать отпечаток ладони как книгу, – снег памяти, Стнег,
твёрдый наст, поджаренный весенним солнцем, его острой коркой можно порезать руку, на нем можно прыгать и не проваливаться – снег стойкости, Снерг,
снег последний, городской, почерневший от сажи, умирающий, уползающий в тень ранеными белыми медведями, – снег ухода, Снелг,
и снег вечный – светящиеся горные вершины в фиолетовом небе, Снег.