Другой фотограф

…Смотрит в окно автобуса и спрашивает:
– Кто эта женщина, что копается в огороде,
одетая в старое, как бомжиха?

– Это мама моя, и она прекрасна,

из ласковых слов её платье,
из боли её башмаки.

А он все смотрит сквозь лёд-стекло

на то, что уже утекло,
на забросанную жирной глиной
траву на обочине, доски забора:

– Кто эта женщина возле крыльца,

будто цветная пыльца кружится?

– Это мама моя,

я приеду к ней скоро…

Но руки водителя – птицы,

и нечем нажать на тормоз.

Холодная осень

1

Холодная осень.
Мокрые дрова разжигаю
пачками черновиков.

2

Холодная осень.
Пеплом посыпаю головы
кустов клубники.

3

Холодная осень:
рябина, осина и красный клён —
вместо огня.

4

Холодная осень.
Каждое слово поднимается
белым облаком.

5

Холодная осень.
Утром алмазы в траве,
а вечером – в небе.

6

Холодная осень,
текущий часовой пояс: «Москва,
лето».

«Сделать окно повыше…»

Сделать окно повыше
на несколько листьев клёна,
на пару облаков
и стаю птиц,

сделать окно пошире

на два столба забора,
на ивовый куст и берёзу,
на три пушинки иван-чая,

сделать окно побольше

на одно тёплое лето,
на крыло ночной бабочки,
на стог жёлтого сена,

сделать окно такое,

чтобы забыть про стены.

«Когда я заснул – не помню…»

Когда я заснул – не помню,
когда я проснусь – не знаю,
у соседей собака лает,
и кто-то шуршит в сарае.

Трава на тропе примята,

а в поле прибита ветром,
солнце лежит на ветках
затёртой медной монетой,

приносит сосед опята,

жёлтые листья в грибах,
и темнеют черничные пятна
вместо слов на его губах.

«Сердце моё…»

Сердце моё,
пустой красный мешок
на ветке дерева
над дорогой качается —
некому снять.

«Похоронили Пана…»

Похоронили Пана
в тёмном лесу под ёлкой
похожей на дом, в который
никто не заходит,

похоронили Пана,

чтобы не раскопался,
завалили большими камнями
его могилу,

похоронили Пана,

стряхнули с ладоней землю,