Другой класс

Я дважды прочел это письмо. Как же все это похоже на Гарри! Мне даже казалось, что я слышу его голос – теплый, чуть глуховатый, как эхо в лесу или как звук хорошего, но старого пианино. Великие боги! Как же все это время мне не хватало Гарри Кларка! Как недоставало мне его юмора, его дружбы, его порядочности. Ad astra. К звездам. Если бы я еще в это верил…

Я повернулся к капеллану.

– Когда он умер?

– Месяц назад. В доме престарелых. Кремация уже произведена.

Ну естественно. Семьдесят лет, бездетный, неженатый, живет за счет государства… Разумеется, незачем тратить время на какие-то церемонии. Незачем вообще себя затруднять и посылать хотя бы сообщение о смерти друзьям покойного.

– А как насчет заупокойной службы? – спросил я. – Он ведь просил отслужить ее в школьной часовне.

Капеллан смущенно отвел глаза.

– Это не слишком удачная идея, Рой.

– Это кто так считает? – потребовал я ответа.

– А как вы думаете?

– Разумеется, наш директор.

– И, возможно, он прав, – продолжал капеллан. – Теперь никто уж и не помнит Гарри Кларка; возможно, так оно и лучше. Та вода под мостом давно уже унесла все с собой. Вода всегда бежит вперед, а не назад.

– Прогресс через традицию? – сказал я. Теперь я уже был так зол, что перед глазами у меня то и дело мелькали крошечные яркие вспышки света; они, точно светлячки, танцевали в воздухе между мной и Бёрком; и проклятый невидимый палец, который порой болезненно пронзает мне грудь где-то между третьей и четвертой пуговицами жилета, еще немного усилил свое давление.

– Не надо так, Рой, – сказал Бёрк. – Поймите, это просто неразумно. Мне бы совсем не хотелось, чтобы нас с головой засыпали всякими неприятными письмами, – во всяком случае, после того, что всем нам довелось пережить в прошлом году. А сейчас, когда положение вроде бы стало улучшаться, и вовсе не время…

– Да? – перебил его я. – А что, положение… действительно стало улучшаться?

– Так ведь ухудшаться-то ему больше некуда, – вздохнул капеллан, вновь поворачиваясь к своим орхидеям. – Ну, вы же сами видите, Рой, у нас кризис, поэтому нам и прислали этого антикризисного директора вместе с его антикризисной командой. Но если и он потерпит неудачу, то наша школа окончательно придет в упадок. А если школа пойдет на дно, то и мы вместе с нею.

Глава одиннадцатая 14 сентября 2005

Домой я возвращался через парк Молбри. Я всегда любил этот парк. Там вполне безопасно; и все тамошние перемены вполне предсказуемы. Листва на деревьях уже успела приобрести осенние оттенки. Стайка мальчишек, похожих на воробьев, атаковала большой конский каштан, тщетно пытаясь сбить палками на землю его колючие плоды. Но это было очень старое дерево, оно явно никуда не спешило, и поэтому каштаны на нем созреть еще не успели. Вот через пару недель они созреют и, освободившись наконец от своих колючих одежек, сами начнут падать на землю, круглые и блестящие.

Мальчишкой я очень любил играть в каштаны, и, слава богу, рядом с нами не было никакого доктора Дивайна, который наверняка сказал бы, что мы непростительно беспечны. И мы набивали свои карманы каштанами, выбирая самые крепкие, а потом изо всех сил били по каштану противника, стараясь его разбить. Наши битвы носили поистине гладиаторский характер и происходили на всей территории школьного двора; героев-победителей восторженная толпа несла на плечах, а побежденные уходили крадучись, не будучи оплаканы друзьями и близкими, и растворялись в низших слоях школьного общества.

Я шел и думал о Гарри, который умирал в одиночестве, не желая взваливать на друзей утомительные заботы. Я вспоминал тот последний день, когда мы с ним виделись, и острая боль терзала мою душу – боль утраты и сожалений о том, что когда-то давно я не сделал того, что должен был бы сделать.

Что случилось с нами троими? Что случилось с нашей дружбой? Тяжело вспоминать теперь те времена – но вовсе не потому, что мне изменяет память, а потому, что я слишком хорошо все помню. Это, разумеется, и есть та цена, которую мы вынуждены платить за то, что сумели так долго продержаться в «Сент-Освальдз». События сегодняшнего дня мгновенно отступили куда-то и словно растаяли, а прошлое, напротив, становилось все более ясным и безжалостным. Проходя мимо «Жаждущего школяра», я заглянул туда, решив немного выпить, но оказалось, что и там полно незнакомых людей, и все они смеются, болтают о чем-то и, в общем, живут своей собственной жизнью.

Глоток бренди, решил я. За Гарри Кларка. И второй – за меня самого.