Другой мир за углом (сборник)

Тот многозначительно посмотрел на свою пустую кружку, наполнил её водкой, опрокинул и сказал медленно:

– Водка для меня – хобби, и я плачу за то, чтобы у меня её было в достатке. А есть те, для кого хобби – шафт. Они платят мне. Усёк?

– Усёк… – ответил я медленно.

И твёрдо решил никогда не рассказывать об этом разговоре нашим аналитикам.

Вдребезги

1.

Машинка была мерзкая, китайского производства. Да к тому же ещё и б/у. Макс рассматривал её с сомнением.

Продавец – типчик, судя по всему, посадивший горло еще в конце прошлого века, когда работал «золото-доллары», смотрел с не меньшим сомнением на самого покупателя. Худой блондинчик с кадыком на длинной шее вызывал у него, судя по всему, какие-то не совсем приятные воспоминания… Впрочем, продавец молчал, экономя силы.

– Точно будет работать? – в голосе Макса что-то хрустнуло и надломилось: он не хуже продавца знал, что он лох – но это знание ему ничего, кроме досады на самого себя, не приносило.

– Бери или сваливай! – сипло прошипел продавец, терпение которого начало подходить к концу.

Он знал, что продаёт кота в мешке. Макс тоже знал это. Но он ещё знал и то, что ему пришлось ради этого дрянного аппарата продать за бесценок почти все свои вещи и залезть в долги, из которых ему не выбраться вовек.

И оба они знали, что продажа этой машинки законом карается более строго, чем убийство, фальшивомонетничество или продажа тяжёлых наркотиков.

– Беру, – выдавил он, и полез, наконец, в карман линялых джинсов за толстой пачкой купюр, перетянутых резинкой.

2.

Лера встретила его грустной улыбкой.

Он не снял обувь, даже не расстегнул плащ: просто устало рухнул в угол дивана, на котором она лежала. Лицо его с закрытыми веками выражало полную безнадёжность.

Она несколько секунд вглядывалась в это лицо, стараясь усмотреть в нем хоть какой-то признак надежды. Не усмотрела и хотела было уже бессильно откинуться обратно на подушку, как один из его глаз вдруг приоткрылся и глянул в её сторону. Глаз был весёлым и хмельным. Впервые за много дней он отливал перламутром. Через мгновенье открылся другой, и взгляд его словно высветил и изменил до неузнаваемости всю его фигуру.

– Работает!!!

Он с криком подпрыгнул и начал пританцовывать, выписывая по комнате хитрые пируэты.

– Заяц, она работает! Работает!!!

Лера покрутила у виска и сказала слабым голосом:

– Ты всегда был сумасшедшим.

– А ты как думала? Муж я или насрано?!!

3.

…Виталик почесал волосатой рукой, усеянной феньками, немытую босую ступню и продолжал задумчивым голосом:

–…в момент наступления смерти нужно нажать кнопочку «Start» и тогда сущность умершего тихо и мирно перетечет вот сюда, – он показал на пластиковый прозрачный корпус. – Если всё сделать правильно, цвет жидкости должен измениться. Всё просто!

– А каким должен стать цвет? – спросил Макс, прихлёбывая пиво из банки.

– Не знаю точно, – ответил Виталик. – Обычно варьируется от бледно-голубого до багрового. Есть теория, что…

– Да погоди ты с теориями! – буркнул Макс. – Дальше-то что?

– Дальше? – голая ступня с костным хрустом описала в воздухе полукруг, – дальше ничего.

– Как ничего?

– Аккуратно подзаряжать батареи и копить миллион евро на новое тело.

– А если батареи сядут?

– Значит сядут.

– И что тогда?

– Что тогда? Хм… что тогда…, – он в задумчивости потянулся к початой пачке «Галуаса». – Тогда всё, чел, иди и заказывай панихиду.

Из пачки «Галуаса» была вынута не сигарета, как следовало бы ожидать, а папироска «Беломор», туго набитая зелёной смесью. В синем пламени зажигалки она вспыхнула малиновым и пыхнула сладким тяжелым дымком. Виталик почти скрылся в дыму, и губы его почти беззвучно добавили:

– Так сказать, за упокой души.

4.

– …сама я её нажать не смогу ни при каких обстоятельствах, правильно? – Глаза Леры светились малюсенькими зелёными огоньками, отражаясь от копны чёрных волос, которые даже сейчас могли бы стать предметом (чёрной?) зависти любой модницы.

– Твоя логика как всегда безупречна, заяц, – Макс сосредоточенно дососал папиросу и добавил в дикобраза пепельницы еще одну окурковую иглу. – То есть ты предлагаешь…

– Да, предлагаю. Или ты хочешь сидеть возле меня 24 часа в сутки?

– Но можно Машу…

– Машу нельзя! И Галю нельзя! И даже Сашу!!! Я ревнива, ты забыл?

Он криво усмехнулся. Подумал: чувство юмора умирает последним.

– И?

– И остаётся только определить способ. Как там бишь, твоя курсовая называлась? Апология суицида?

– Апология самоубийства.

– Ну вот и тащи её сюда. Выберем что-нибудь забавное.

Макс подумал: ещё недавно с таким же рвением она требовала кулинарную книгу.

5.

«Яд может вызывать рвоту. Чтобы предотвратить это, примите несколько антигистаминных или антихолинергических таблеток (атропин, средства от морской и воздушной болезни, димедрол, тавегил и т.п.), приблизительно за час, на совершенно пустой желудок и ничего не ешьте», – читала она.

Макс давно не видел её такой увлеченной.