Другой мир за углом (сборник)

…Выехали рано утром и к десяти утра были уже на месте. Валерка, крутивший баранку, малость устал, а вот Коган был похож на охотничью собаку, почуявшую запах добычи: он уже облазил все окрестности, а теперь насел на перепуганную Клавдию Петровну, устроив ей, что называется, «допрос с пристрастием». Его интересовало всё: облако пара, из которого появлялся поезд, точное время, когда он появляется и исчезает, цвет вагонов…

Ближе к двум, когда должен был появиться загадочный состав, он вдруг стал спокоен: сел на ступеньку у полустанка, скрестив руки на груди и, казалось, начал медитировать…

…Когда из облака пара (или тумана?) показался поезд, он вынул из сумки фотоаппарат и начал снимать.

Поезд двигался неторопливо. Все обратили внимание на то, что кабина машиниста и вправду пуста, а в последнем (четвертом по счету) вагоне открыта дверь…

Валерка вдруг ловко вскочил на подножку поезда.

– Назад! – заорал ему Сергей Сергеевич, но он уже спрыгнул назад и, улыбаясь, протянул ему бумажный пакетик.

– Это краска, я ножом соскоблил. Мы же ученые, у нас должен быть материал для лабораторного исследования.

* * *

Спустя два дня, в Киеве, Сергей Сергеевич делал небольшой доклад «для своих».

–…по неизвестной причине фотопленка оказалась засвеченной, зато удалось в столь короткие сроки сделать спектрографический анализ вещества, предположительно – краски с борта вагона. Результаты потрясающие: наряду с обычными веществами, краска содержит спектры веществ, которых нет в таблице Менделеева!

Но и это, дорогие друзья, ещё не всё. Готовясь к этому докладу, я основательно порылся в архивах и обнаружил в них поистине фантастическую историю.

В 1911 году, в Италии, был вырыт очень длинный тоннель. При его открытии… пропал поезд. По словам очевидцев, он «скрылся в тумане». Двое железнодорожных служащих успели спрыгнуть с задней подножки, а вот машинист и его помощник пропали вместе с этим поездом.

После этого тоннель был закрыт, а позже взорван и никогда не эксплуатировался.

Не знаю, насколько безумной вы сочтёте мою идею, но она заключается в том, что мы наблюдаем на станции К… тот самый пропавший поезд!

* * *

…Последний раз Сергея Сергеевича видели на станции К…, когда он с небольшим рюкзачком вскочил на подножку заднего вагона проходящего поезда. Поезд скрылся в тумане и ни на следующий день, ни другие дни больше не появлялся.

Прямой контакт

Когда вожатка заперла нас с Машкой вместо обеда в кладовке (аргумент отчаяния!), сказав на прощание, что «таким мерзким девчонкам, как вы, полезно посидеть взаперти», мы вообще-то не очень расстроились. Продолжая хихикать, мы устроились у небольшого окошечка, откуда било солнце, и стали соревноваться в «тетрис». Потом (это Машка придумала!) начали слать всякие прикольные sms-ки кому ни попадя. Получился полный хит, когда такой текст: «Поздравляю! Ты скоро станешь папой» мы отправляли на всякие выдуманные из головы номера. Не скучали, в общем…

Об этом случае я вспомнила несколько месяцев спустя, когда смена в лагере давно уже закончилась, и случай этот почти забылся. Как, прочем, и сама Машка: в нашем мегаполисе Химмаш – это почти другая планета… В общем, почему-то именно эта кладовка мне вспомнилась, когда я разревелась в три ручья, запершись от мамы в своей комнате.

А дело было так: я уже собиралась всего-навсего стрельнуть у мамани стольник перед выходом на улицу (уже даже кроссовки надела!), когда она, оторвавшись от журнала, вдруг поманила меня пальчиком к себе поближе. Не подозревая никакого подвоха, я подошла, а она уставилась на мой живот, выпирающий из-под майки. Я еще подумала: «Опять проверяет, не проколола ли я пупок». Но она развернула меня к себе боком, посмотрела и вдруг резко сказала: «Сядь!».

Я уселась на диван рядом с ней, всё ещё довольно-таки беззаботно помахивая ногой, а она спросила, внимательно глядя мне в глаза:

– Доча, у тебя месячные давно были?

У меня от такого вопроса глаза просто-таки округлись. Нет, конечно, мы с ней обсуждали иногда такие вопросы, но чтобы вот так, в лоб…

– Н-н-не п-помню, – выдавила я и поняла по выражению её лица, что она подозревает что-то гадкое.

Потом до меня дошло, что она подумала.

– Свихнулась?! Я – девственница! – проорала я и, пытаясь удержать неожиданно брызнувшие слезы, ринулась в свою комнату, закрыв щеколду.

Вот там-то почему-то мне и вспомнилась та кладовка. И то, как мы целовались с Машкой.

Ну, целовались! И что теперь? В конце-то концов, я уже не ребенок и понимаю, что ОТ ЭТОГО детей не бывает!

…Большего ужаса, чем гинекологическое кресло, человечество пока не придумало: сидишь в абсолютно беспомощной позе, бесстыдно раскинув ноги, а в это время какая-то абсолютно мерзопакостная тётка копается при этом прямо В ТЕБЕ. Силясь не заорать от ужаса, я прокусила себе губу.

А самое мерзкое оказалось в том, что эта гадина НЕ НАШЛА у меня никакой девственности, зато обнаружила беременность. Ой, мамочки! Я твердо решила повеситься!