Другой остров Джона Булля

…и та решимость грудью отстаивать права каждого у себя на родине — все те чувства, которые почти совершенно угасли у нас в Англии. Будь это дозволено законом, я немедленно принял бы ирландское гражданство! И если я пройду в парламент в качестве ирландского депутата, первое, что я намерен сделать, — это провести закон, который давал бы возможность каждому британцу осуществить такое желание. Я уверен, что большинство членов либеральной партии не замедлит ею воспользоваться.

Минутное сомнение среди слушателей.

Я в этом уверен.

Бурное одобрение.

Джентльмены, я кончил.

Крики: «Продолжайте!»

Нет. Я еще не имею права выступать перед вами на политические темы; и мы не должны злоупотреблять столь радушным, поистине ирландским гостеприимством мисс Дойл и обращать ее гостиную в залу митинга.

Доран (энергично). Трижды «ура» Тому Бродбенту, будущему депутату от Роскулена!

Тетушка Джуди (размахивая недовязанным чулком). Гип, гип, ура!

Оглушительное «ура». Слушатели кричат с тем большим жаром, что для наиболее смешливых из них крик сейчас единственное средство предотвратить апоплексический удар.

Бродбент. Благодарю вас от всего сердца, друзья мои.

Нора (шепотом, Дорану). Уведите их, мистер Доран.

Доран кивает.

Доран. Ну, прощайте, мистер Бродбент. Вы не пожалеете о том дне, когда поехали кататься с Хаффигановой свиньей.

Они пожимают друг другу руки.

Прощайте, мисс Дойл.

Всеобщие рукопожатия. Бродбент каждому с жаром трясет руку. Он выходит в сад проводить их, и через открытую дверь слышен его голос, вкладывающий в прощальные приветствия все оттенки любезности, известные в практике парламентских кандидатов. В гостиной остаются Нора, тетушка Джуди, Киган, Ларри и Корнелий. Ларри идет к двери и смотрит на происходящее в саду.

Нора. Стыдно так его дурачить. Он во сто раз лучше, чем Барни Доран.

Корнелий. Пропащее теперь дело с его кандидатурой. Засмеют его так, что рад будет ноги унести из города.

Ларри (быстро обернувшись). О нет, даже не подумает. Он не ирландец. Он не поймет, что над ним смеются; и пока они будут смеяться, он пройдет в парламент.

Корнелий. Да ведь людям рот не заткнешь — все про это узнают.

Ларри. А он и не станет затыкать. Он сам будет всем рассказывать, как о таком событии в истории Англии и Ирландии, в котором явно виден перст божий.

Тетушка Джуди. Ну не станет же он разыгрывать из себя такого дурака!

Ларри. А вы уверены, что он такой уж дурак, тетушка Джуди? Допустим, что вы имели бы право голоса. За кого бы вы стали голосовать? За того, кто изложил эту историю так, как это сделал Барни Доран, или за того, кто это сделал, как Бродбент?

Тетушка Джуди. Я бы вообще за мужчину не стала голосовать. Что нам нужно в парламенте, так это несколько женщин, чтобы там поменьше болтали вздору.

Бродбент (шумно входит в комнату, снимает свое изорванное пальто и кладет его на диван). Ну, слава богу, с этим покончено. Простите, пожалуйста, мисс Дойл, что мне пришлось произнести эту маленькую речь. Им это нравится. Во время предвыборной кампании ничем нельзя пренебрегать.

Ларри берет стул, стоящий у двери, ставит его поближе к столу и садится на него верхом, положив локти на спинку.

Тетушка Джуди. Я и не знала, что вы такой оратор, мистер Бродбент.

Бродбент. О, это не хитро — нужна только сноровка. Научиться недолго. А их это подогревает.

Тетушка Джуди. Да! Я и забыла. Вы ведь незнакомы с мистером Киганом. Позвольте вас познакомить.

Бродбент (радушно пожимает руку Кигану). Очень рад, мистер Киган. Я уже столько слышал о вас, хотя до сих пор не имел счастья пожать вам руку. Разрешите спросить — ваше мнение для меня особенно ценно, — каковы, по-вашему, мои шансы на избрание?

Киган (холодно). Ваши шансы превосходны, сэр. Вы пройдете в парламент.