Другой принц (СИ)

Поединок продолжался и при свете дня: Станнис в свободные часы решил учить Мелисандру читать лоции и прокладывать курс, чтобы она поняла свое место ученицы, но утихомирить ее смогло совсем не это, а мимоходом брошенная Станнисом фраза: «В этом походе мы будем терять не корабли, а людей». «Он не Азор Ахай, - напомнила себе Мелисандра. – Он идет навстречу смерти, и, возможно, мне придется привести его корабль в Штормовой предел, а его останки – в усыпальницу Штормовых лордов». Ей было страшно и тоскливо, слишком пустым снова стал бы для нее мир без того, кто учил ее пить ром, спасал ее от страшных снов и единственный, кроме нее, знал ее старое имя и ее горькое прошлое. Наверно, в первый раз она подумала о том, что она дочь степняка и бывшая рабыня, а он ближайший родственник королей, который не обращает на все это внимание и ведет себя с нею даже лучше, чем мог бы вести с равной ему женой. Но таких мыслей хватило всего на одно занятие и одну ночь, и Станнис подумал, что его просто дразнят, давая ненадолго то, что он хочет, и снова ускользая. На втором уроке мореходства отвязная девчонка Мелони хулиганила и приставала, так что карту на столе пришлось немного помять, а перед третьим занятием у Мелисандры появились собственные идеи, о которых ее никто не спрашивал, и, чтобы корабль точно не лишился управления, она притащила за собой боцмана, квартирмейстера и младшего сына Давоса, который был еще и грамотный.

- Ты нас всех заранее похоронить хочешь? – разозлился Станнис, выпроводив пришедших моряков и найдя им работу, раз им нечего делать. – Или ты путаешь боцмана и лоцмана?

- Ну накажи меня, - развязно предложила Мелисандра и облизнула губы.

Давос воспользовался старым приглашением своего адмирала и навестил его в обеденное время, когда флот стоял на рейде к юго-востоку от Скагоса, выслав несколько кораблей к Восточному Дозору за новостями и за Диким огнем. С первого взгляда Давос заметил, что Станнис похудел, хотя и до этого Станнис был сухим и жилистым для своего возраста, и Давосу пришли на ум истории, слышанные им в молодости, когда его приглашали смотаться за товаром в Волантис. Давосу тогда говорили, что колдуний Волантиса следует сторониться, потому что они вытягивают из соблазненных ими мужчин мужскую силу, чтобы породить убийственные для своих врагов тени. «Либо все же зарежу ее к черту, либо хотя бы напугаю до заикания», - пообещал себе верный Давос, но потом приметил, что его адмирал скорее помолодел, чем постарел, да и у вышедшей к ним и вставшей рядом со Станнисом Мелисандры заострились скулы и под глазами легли тени от недосыпа. «Кхм, - подумал про себя Давос, догадавшись, что по мере продвижения флота на север погода становилась все холоднее, а ночи у адмирала все жарче. – Срамота! У нас вообще-то тут война. Хотя с другой стороны, говорят, в гражданскую его брат несколько недель прятался в Каменной Септе в борделе и даже излечился там от ран. Мало того, что перетрахал там всех девочек в несколько кругов, так еще потом и вылетел оттуда бодрячком, когда к борделю подошел бой, вломил паре дюжин солдат и полдюжине рыцарей и так и сбежал, не заплатив шлюхам. Может, Баратеоны от этого дела только сильнее становятся. Так сказать, они же и того, они же и крепчают».

Памятный кортик Давоса все же имел за столом успех, тем более что Давос нарочно отрезал им мясо и даже накалывал на него куски, пользуясь кортиком как помесью вилки и шампура. Мелисандра, не забыв опасного старого контрабандиста, к удовольствию Давоса немного пряталась за Станниса, а Станнис совсем не возражал, он любил Мелисандру слегка пугать и даже хотел одолжить у Давоса его кортик на один вечер. Без таких выходок с Мелисандрой было пока не справиться, она всегда хотела быть с ним наравне: отдавалась его рукам, чтобы получить свое удовольствие, и сразу после этого бралась за него на своих условиях; даже оказавшись на спине, то расслаблялась под ним, то обхватывала его, словно показывая ему, что не он ее контролирует, придавив ее к койке или к полу, а все-таки она его. Вот тогда и стоило ее напугать, как в третий или четвертый вечер, когда Станнис прижал ее к полу и коротко сообщил ей, что по старому пиратскому закону в каюту капитана в любое время может войти любой матрос. Мелисандра сжалась вокруг него, выгнулась, пытаясь посмотреть, закрыта ли по-прежнему дверь, или Станнис вжимает ее в пол на глазах у пары зрителей, а коварный капитан таким обманным путем получил свое: тугую горячую женщину, предназначенную только для его удовольствия и не смеющую в такой момент играть с ним в игры.