Другой принц (СИ)

Это было известие о победе, но кому нужна победа, если о ней некому написать? Санса пошатнулась, а Арья до боли сжала кулаки. Неужели на этом закончилось все, что еще не успело начаться? Даже раненый, Лео написал бы о победе сам. Даже если он ранен тяжело, написал бы Джон, если тяжело ранены оба, написал бы кто-то из северян – наверно, в первый раз Санса и Арья без смущения подумали о том, что их тайна и двойной брак Лео известны уже всему Северу. Неужели не осталось совсем никого, и в снег у Сурового дома легли все северные лорды, не побоявшиеся бы написать правду о цене, которой досталась победа?

Второй ворон прилетел только к ночи, когда уже не осталось предположений и не осталось слез, и постучал клювом в окно сестер. Тот самый ворон, которого увез с собой Лео. Почерк был тот же, а записка куда короче. «Оба живы. Стан».

А утром, когда Санса и Арья проснулись, ветер из Вестероса разорвал тучи над Стеной, теплое не по-зимнему солнце брызнуло в окно, и от Эймона пришел улыбающийся Самвел, снова откуда-то взявший среди снегов живые цветы.

- Я не открывал, - сказал Самвел со своим мягким выговором, протягивая письмо, запечатанное королевской печаткой. – Я любопытный, но вы же убьете.

Арья выпихала Самвела и бросилась на кровать к Сансе, где они ночью спали в обнимку, а теперь Санса смеялась и закрывала руками целые абзацы, уверяя, что Арье это читать еще рано. Лео был жив, он снова увернулся от смерти, посмеявшись ей в лицо и подразнив ее своей безрассудной отвагой. А потом Самвел принес и письмо Джона, Лео не дал ему ничего дописать в свое, потому что Джону так точно не надо такое читать.

Северные лорды давно повернули домой, расставшись с остатками сил Дозора, большую часть своих людей Станнис оставил на кораблях, поехав вдоль Стены с небольшим отрядом и своей женщиной, как странствующий рыцарь из баллад, и только увидев с вершины самой высокой башни Черного замка горстку черных всадников на снегу, Санса и Арья поняли, каким чудом было то, что Лео и Джон ехали впереди.

Лионель был бледен как снег, но он твердо держался в седле, и когда он легко спрыгнул в снег и сбросил перчатки, Санса увидела, что руки у него такие же белые, словно он родился заново, с новой кожей. Но это было мелочью, он и так был и для нее, и для Арьи как воскресший, и улыбка у него осталась та же, и глаза, и так же он подхватил их обеими руками, только теперь у всех на виду, и они целовали его лицо и плакали, и чуть не сталкивались друг с другом, и смеялись, и было все равно, что ну никто же уже не поверит, что он женится не на обеих, ну и пусть скандал, даже Джон уже не сердится, а смеется, стоя рядом, это просто счастье, ни на что не похожее, мы не перестанем обниматься, адмирал, торжественный въезд в замок обойдется без нас.

Лионель рассказал свою историю в тот же вечер, придя к Сансе и Арье, и вместе с ним пришел Джон, который весь бой сражался рядом. Лионель говорил коротко и сухо, пряча в рассказе и отвращение от рукопашной с мерзлыми истлевшими трупами, и мерзкое чувство от того, что приходится рубить мертвых детей, и вину убивавшего воскресших в виде упырей товарищей, и гнетущую обреченность запертых на мысе Сторролда и видящих бесконечность вражеских полчищ. Просто был бой, перед боем в Восточном дозоре забрали стрелы с обсидиановыми наконечниками и обсидиановые ножи, отдали флоту большую часть Дикого огня, а в бою узнали много нового и сделали выводы.

- Их почти невозможно сдержать в ближнем бою, это все равно, что рубить мечом воду, - спокойно рассказывал Лионель. – Нас постоянно сбивали с высот, удавалось возвращаться, только отрезав их основные силы огнем. А потом стало ясно, что они медленные, если их не пугаться. Просто сначала удивляешься, как быстро может двигаться мертвое. У них почти нет коней, или они не могут их использовать, и их можно отрезать огнем, а потом окружать кавалерией и обстреливать, как делают в бою дотракийцы, даже обычные горящие стрелы хорошо помогают.

«Он рассказывает это так, как рассказывал бы своим генералам», - подумала Санса, но причину она уже знала, она запомнила слова Куорена «Рассказывать надо тем, кто точно останется цел».

- Мы тогда поняли, почему они пришли к нам на мыс Сторролда, - продолжал Лионель. – Там не очень удобно действовать кавалерией, около Кулака Первых Людей мы прихватили бы их покрепче. И совсем трудно было выйти им в тыл, где оставались Иные: Иные только иногда проходят через огонь, чтобы помочь прорваться своим частям, вокруг них даже Дикий огонь постепенно затухает. Но мы отбили у Иных охоту прорываться, и они отошли в тыл.

«Он не расскажет, сколько раз он встречал Иных контратакой и как вокруг него собрались все, носившие валирийские клинки, - понял Джон. – И про два лопнувших на нем от их ударов панциря, и как его молот помог нам понять, что и Иным знаком страх. Об этом споют песни, а Лео будет отмахиваться и говорить, что менестрели всегда врут».