Другой принц (СИ)

Юный король, к своему несчастью, понимал, в чем здесь дело: вчера лорд Эддард уже заходил к нему с непростым разговором, и, положа руку на сердце, Лионель покинул дворец не только для того, чтобы найти Арью, в чьих злоключениях он был снова виноват, но и для того, чтобы избежать участия в разбирательстве, исхода которого он боялся. Но отец говорил ему, что бегущий лишается возможности выбора, где принимать бой, и второй за неделю удар судьбы Лионель принял, прячась среди толпы и привалившись к постаменту Бейлора Благословенного. И даже выпить нельзя было, чтобы успокоить сжимающееся сердце, только мелькнула мимо прикрытых глаз темная полоса, словно ответ на скользнувшую мысль о милосердном ударе.

- Лео, - шепнула Арья, спрыгнувшая с постамента, как только поняла по реакции Лионеля, что путешествие королевы – это на самом деле изгнание. – Я уговорю отца…

- Твой отец поступил справедливо и милосердно, - ответил Лионель, и теперь Арье уже по-настоящему стало жаль раненое благородное сердце. – Но я бы предпочел, чтобы моя мать оказалась невиновна. Даже если и в изгнании, но все равно невиновна.

- Слушай, давай выбираться, - предложила Арья и потянула Лионеля в сторону от септы Бейлора, и тут же немного пошатнулась и с трудом удержалась от крика, а Лионель склонился перед ней, чтобы посмотреть на ногу, которую Арья повредила, спрыгнув с постамента.

- Ерунда, подвернула просто, - немного смущенно сказала Арья и тут же смутилась еще больше, взлетев в воздух и оказавшись у вставшего с колена Лионеля на руках. По меркам Вестероса, Арья была почти взрослой, и отец давно не брал ее на руки, да и раньше это было не так: сейчас она уткнулась лбом в шею Лионеля, чувствуя его пульс, и самым естественным в ее положении было обнять его за шею, словно он…

- Давай я к тебе на закорки перелезу, - предложила Арья краснея и даже попыталась это выполнить, но единственным плодом ее усилий было то, что она сбила с Лионеля капюшон, и толпа вокруг них взревела, приветствуя своего молодого короля, снова, вероятно, совершившего незаметное доброе дело.

Лионель двинулся к ступеням септы Бейлора через расступающуюся перед ним толпу, и только когда он почти подошел к Эддарду, Арья сообразила, что не стоит пугать отца, вырвалась от своего спасителя и побежала вверх по ступенькам сама, стараясь сильно не хромать. Впрочем, Эддард достаточно пожил на свете, чтобы понять практически с первого взгляда, что опасно раненных несут на руках совсем не так. А вот женщин именно так на руках и носят.

========== III ==========

Часто простое кажется вздорным,

Черное белым, белое черным…

(т/с Большая перемена)

Никакое доброе дело не остается безнаказанным, и даже благородный лорд Эддард не смог отказать себе в удовольствии поддразнить Лионеля, когда тот зашел с утра справиться о здоровье Арьи, благоразумно решив не залезать к ней для этого в окно, хотя что-то его и подзуживало.

- Скоро танцевать будет, - с улыбкой заверил Лионеля Эддард, - ну, по крайней мере, те танцы, которым научится от Сирио Фореля. А вот мне в свое время придется как-то объяснять честному народу, почему на виду у всего города ты нес на руках девушку с темными волосами, если невеста у тебя рыжая.

Вопреки ожиданиям Эддарда, Лионель от его подколки скорее смутился, чем возмутился.

- Я говорил, ничего хорошего не выйдет, - сердито проворчал Лионель, напоминая Эддарду про разговор по душам в коридоре тюрьмы.

- Ну почему же, Арью ты разыскал, спасибо, - уже аккуратнее ответил Эддард, но потом все же перешел к исполнению обязанностей регента. – И еще я слыхал, что ты дал зарок пьяным к ним не подходить. Одобряю. Ты заходи почаще в гости, глядишь, и совсем пить бросишь.

«Арья разболтала, - недовольно подумал Лионель, возвращаясь от повеселившегося за его счет десницы – Сансе Лионель ничего такого не говорил, просто делал то, что решил сам. – А что касается его терапии, то я лучше пойду запью, от греха», - и Лионель твердо решил встать на путь исправления – до следующего поворота коридора.

Русе Болтон уважал судебный процесс и считал, что преступник должен по возможности представать перед судом, а хороший суд должен судить на основе твердых доказательств. «Разбойник должен лежать на плахе, - нередко говорил Русе Эддарду, заехав выпить к своему благородному соседу и выслушав очередные претензии к своим методам. – Разбойник должен лежать на плахе, и людей не беспокоит, каким способом я его изобличу!»

На этот раз Эддард все-таки не стал слишком раздумывать о добыче доказательств и раздал всем Ланнистерам по серьгам, и Русе одобрял его боевой настрой, но никак не мог одобрить, что доказательств Эддард решил и вовсе не добывать.