Другой принц (СИ)

Давос предполагал, что вместо Станниса придет Мелисандра, которую он хотел зарезать во славу богов, и собирался если не довершить начатое, то нагнать на красную жрицу страха, чтобы неповадно было больше громить септы, но Мелисандра, похоже, сунуться побоялась, и Станнис пришел к своему старому другу сам.

- Ну что, охолонул? – сказал Станнис, входя в камеру и садясь рядом с Давосом на нары.

- Так точно, мой адмирал! – доложил Давос.

- И давно, Давос, ты заделался в отравители? – сердито спросил Станнис. – Ну имей ты хоть какое-то благородство, за тобой такого даже в твои пиратские годы не водилось.

Отравить Мелисандру собирался мейстер Крессен, который в результате отравился сам, но Давос о заговоре знал и вполне мог пойти за соучастие. Сам Давос пытался Мелисандру зарезать, но неудачно – постарел уже Давос Сиворт, только двух телохранителей кортиком уложил, пора Давоса списывать с боевых. А ведь как он раньше ходил на абордаж, как дрался на ножах в качку!

- Осмелюсь доложить, - браво сказал Давос, помня из своего контрабандистского прошлого, что нахальство – второе счастье, он так на службу к Станнису и попал, нахально и безрассудно пройдя с провиантом мимо кораблей, осаждающих Штормовой предел. – Мейстер Крессен действовал в одиночку, а я зарезал двух телохранителей, которые и так были говно, раз я, старик, их смог зарезать. Других грехов за собой не знаю, но имею вопрос: с какой поры у нас ходят с телохранителями? Появились к тебе предъявы – имей мужество ответить сам.

- Ну ты еще бабу на поединок вызови, - проворчал Станнис. – Клянешься, что к яду не имел отношения?

- Клянусь, - совершенно честно ответил Давос, с облегчением почувствовав, что его адмирал почти прежний. – Только поклясться теперь негде, септу твоя Мелисандра сожгла, из-за чего, собственно, все и вышло.

- Ты смотри, ты у нас что, мученик за веру? – удивился Станнис.

- Я мученик за разум, - возразил Давос. – Кто верит в Семерых, пусть присягает Семерым. Кто верит в Рглора – пусть присягает Рглору. Клявшийся чужим богам, в которых не верит, предаст нас при первой опасности. Ну вот нет у нас в Вестеросе рглорианцев, не произрастают – кого мы так наберем, сжигая статуи Семерых? Вероотступников?

- Ни чужих, ни своих не щадишь, - пожаловался Станнис, ершистый и правдивый Давос ему уже несколько раз тыкал в глаза тем, что Станнис в гражданскую воевал против своего сюзерена, чтобы Станнис так уж строго на всякие законы и долг не нажимал, а теперь вот Давос за его смену вероисповедания взялся. – Мы тебя в бою впереди поставим, чтобы Иные боялись.

И после этих слов Станнис прочел Давосу письмо, в котором было всерьез написано про Иных, войско мертвецов и даже самого Великого Иного, и подписано оно было не Мелисандрой, а лордом-командующим Ночного дозора, молодым королем и Джоном, сыном Старка.

- В походе ты будешь вице-адмиралом, - объявил Станнис.

- Я не могу, я неграмотный, - отболтнулся Давос, прикидывая свои шансы вернуться из похода и не похоронить в море всех сыновей, таких же, как он, моряков, а также свои шансы Станниса отговорить. – Мелисандру назначь, Иные, говорят, огня боятся. А курс прокладывать и штурвал крутить тебе Рглор будет.

Станнис не стал выговаривать своему верному капитану за невежливость и злопамятность, и когда Давос присмотрелся к нему в полумраке камеры, он увидел, что обычно недовольный и брюзгливый Станнис имеет вид боевой и залихватский, как в гражданскую, когда Станнис был еще молодой и холостой.

- Самый рыцарственный поступок – это спасти даму от опасности, - поделился Станнис, словно скинув пятнадцать лет. – Если опасности не предвидится, то даму надо предоставить самой себе, опасность она себе организует. Ну как мне Мелисандру не взять в поход, когда на нее за всех сожженных ею кумиров на любом корабле половина команды смотрит волком? И без тебя не обойдешься, ты же ее зарезать собирался, а всяких телохранителей и прочих сухопутных крыс мы на борт не возьмем. И кортик твой вот он, заезжай ко мне обедать, если штиль или стоим на рейде, - с этими словами Станнис вручил Давосу кортик, которым тот недавно пытался Мелисандру зарезать.

- У нее теперь один защитник будет, - пояснил дьявольски веселый адмирал Станнис Баратеон, который с детства мечтал хоть немного побыть корсаром, с сокровищами в сундуках и прекрасными пленницами в каютах. – Погоди, она из моей каюты еще выходить не станет, а слухи будет распускать, что это я не могу без нее заснуть, - и Станнис рассмеялся своим чугунным смехом, непонятно, что его рассмешило, судьба попавшей в его корсарские лапы прекрасной жрицы или выражение лица Давоса, который от него такого никак не ожидал.

- Ты всю жизнь хитрил, я всю жизнь ворчал, - сказал Станнис Давосу. – Иные и войско мертвых это не ухо от селедки, зарубиться можем так, что некому нас будет похоронить. А если нам помирать, пойдем хотя бы помрем весело. У Мелисандры и характер, и фокусы ее всякие, мы в походе скучать не будем.