Другой принц (СИ)

- Оборотни и колдуны служат Великому Иному, - попыталась протестовать Мелисандра, и Станнис, которому Лионель писал как родственнику, что Старки вместо разведки боем применяют разведку волком, неожиданно для Мелисандры потемнел лицом и стал страшным. Высматривать в огне замыслы против тебя хорошо, когда имеешь дело с придворными интриганами, которые действительно их замышляют. С боевыми адмиралами не так, нет у них замыслов – вылетит у тебя неосторожное неверное слово, и тебя уже уносят вперед ногами.

- В гражданскую войну я изменил своему королю, чтобы остаться верным своему брату, - тихо сказал Станнис Мелисандре, когда Давос и Салладор, быстро поняв момент, начали громко спорить над лоцией. – И за своячениц, оборотни они или колдуньи, я любого проведу по доске.

«Все способы с жертвованием огню королевской крови лучше и не упоминать, - заметила про себя Мелисандра, но стыдно за мысли принести такие жертвы ей еще не было. – А у меня было столько интересных идей».

- Мелисандра, варианты, - громко потребовал Станнис. – Давай пропустим романтическую чепуху, в которой я один всех поубиваю пылающим мечом. Что остановит войско мертвяков?

- Их убивает обсидиан…

- Знаем. Дальше.

- Их остановит огонь…

- Давос, Салла, есть на мысе Сторролда, что жечь?

- Никак нет! – откликнулся Давос, который бывал в молодости в тех краях. – То есть немного есть, но зимой лесных пожаров не бывает.

- Дикий огонь…

- Подорвемся к черту, девочка, пока его дотуда довезем, - проворчал Салла, но скорее довольно, чем угрожающе, разговор-то уже пошел дельный.

- Можно забрать его в Восточном Дозоре, ниже по берегу тоже есть бухты, - припомнил Давос. – Было бы только море спокойное.

- Великий Иной может наслать бурю? Да или нет? – потребовал у Мелисандры Станнис, и она поняла, что пропустила момент, когда ее ответа перестали молитвенно ждать и начали требовать. Впрочем, три адмирала, которым пора уже завтракать, могут допросить и каменного оракула, и оракул, даже каменный, во всем сознается – если, конечно, он что-то знает.

- Ночь темна… - пробормотала Мелисандра, окруженная ждущими ответа адмиралами, и в голову ей полезли недостойные красной жрицы мысли, что, может быть, следовало бы изучить и другую сторону: Иных, да и оборотней заодно, - а не валить все на Рглора да на Азор Ахая, которые сами разберутся.

- … и полна ужасов, - закончил за нее Салладор. – Еще не видна взгляду Темная Сторона, в молчании слово, а свет лишь во тьме, я этих присказок набрался столько, что продал бы десяток на сторону. Халдеи в коридоре уже звенят тарелками, давно пора жрать! Да или нет, говори толком, черт бы тебя побрал с Иными вместе!

- Я не знаю, - отвела глаза Мелисандра, приперли ее все-таки адмиралы к стенке, ссадили с пьедестала, и стояла она перед ними уже как молоденькая женщина, годящаяся Давосу и Салладору в дочки.

- Ладно, - примирительно сказал Станнис, ее благородный защитник. – От того, что ты что-то не знаешь, мир в тартарары не провалится.

- И то, - согласился Салладор, открывая двери и выходя на оперативный простор к вину и баранине. – Это вон во время оно к Азор Ахаю жрецы пристали как банный лист к заднице: либо ты победишь, либо конец всему, а потом конец всему остальному. Что из этого вышло? На пустой желудок и вспоминать не хочется.

- Салла, - тихо окликнул Давос своего легконогого друга, который уже ухватил себе мяса, не дожидаясь, когда соберутся остальные. – Я уж больше тебя морочить не буду: теплую одежду и провиант мы твоим людям соберем, а вот с деньгами у нас как-то это…

- Брось, голуба, не греши, убери свои гроши, - ответил Салладор очередной присказкой. – Я ведь это не для денег, я ведь это для души. Нам с тобой и так, и так помирать скоро. У тебя вот семья и детей куча, а у меня нет никого, так что я теперь хочу, чтобы меня помнили. Разбить армию Великого Иного – это ж мы сразу в легенды попадем.

========== XXVII ==========

Ни один из сильных, кто имел так много,

Кто разрушил Трою и кто ее построил,

Ни один из них, великих и ничтожных,

Пуговицы на твоем плаще не стоил.

(с) Зоя Ященко

Во всем Вестеросе не сыскалось бы человека, ни живущего, ни жившего в прошлые века, которому понравилась бы дорога до Стены. Даже те, кто проезжал по этой дороге в обратную сторону, торопились поскорее добраться до поворота на Последний Очаг или до Винтерфелла, чтобы укрыться от холода и уйти от унылого пейзажа, иногда разнообразящегося невысоким леском. Так что Лионель, первый король на Железном троне, побывавший за Стеной, и в этом тоже был первопроходцем: дорога от Стены была для него, равно как и для Сансы и Арьи, самым счастливым временем. Наконец они были только втроем, наконец можно было не скрываться: ни от других своих спутников, ни друг от друга, ни от себя. Среди бесплодных полей, занесенных мокрым снегом, среди распутицы и замерзающего на стенах палатки дождя они были наедине со своей странной и большой любовью.