Другой принц (СИ)

Лео всегда просыпался первым и смотрел на своих спящих девочек, а потом целовал Арью, она всегда просыпалась быстро, но перед этим для него совершалось маленькое чудо: мягкие губы раскрывались для него, тонкие руки легко обнимали его за шею, и это продолжалось меньше минуты, словно просыпаясь, Арья безмолвно шептала ему: «твоя… твоя…» - и больше это никогда не повторялось, днем Арья носилась на своей лошади, то отставая, то улетая вперед, днем она была непоседливая и неуловимая, если целовала, то целовала быстро, смотрела лукаво, и единственным способом ее надолго поймать было заметить, когда она ближе к вечеру начнет протирать руками глаза, и переманить к себе в седло: к удивлению Лионеля, Арья тогда частенько засыпала у него на руках, уставшая непоседа, и Лео с Сансой разговаривали вполголоса.

Санса всегда просыпалась медленно, и Лео иногда думал, что это провокация, и неизменно на провокацию поддавался: когда Арья уходила из палатки налаживать костер, он начинал с шейки, потом поднимался к губам, подхватывал голову Сансы предплечьем и долго не мог оторваться, чувствуя, как она разгорается у него в руках, и ее губы становятся все более жадными и зовущими.

Потом, вспоминая об этом днем или уже проваливаясь в сон в обнимку с обеими, Лео недоумевал порой, куда подевалась его совесть и как можно целовать сначала одну, а через минуту другую, оба раза вкладывая в это все сердце. Совесть на эти мысли совсем не отзывалась, только натягивались легкие, как бывало, например, тогда, когда Санса медленно спускалась по его телу и наконец добиралась до цели, обхватывая его губами, или когда он думал, что всему, что она умеет, она научилась с ним, даже поцелуям. В эти моменты и ради этих моментов он жил, и поэтому его было уже не убедить, что он не должен любить обеих: они отвечали на его любовь, они согласились не только на скандальный тройной роман, но и на всю жизнь, все посчитав неважным, кроме его любви. Обещание было дано на Воющем перевале, на ледяном ветру, в темноте ночи, которая в любой момент могла взорваться ревом сигнальных рогов и безнадежным боем, это была не слабость и не прихоть, и Лионель был готов платить по счетам: подчинить своей воле септонов, уговорить на необычный брак Старков и разбираться с последствиями, когда кто-нибудь еще, кроме Робба, решит последовать его примеру и запутает три семьи. Что он будет со всем этим делать, Лионель пока не знал, но в этом и была его жизнь и ждущая его слава: в готовности и умении делать невозможное.

То, что Арья сразу после завтрака или объявленного привала уносилась куда-то, то в ближайший лес, то в поле, где она пропадала среди невысокого кустарника, было Лео на руку, хотя в первый раз Санса от него отпрянула.

- Никого же нет, - весело сказал Лео и все-таки утащил Сансу на себя. – И быть не может, мы вчера за целый день никого не встретили.

- Арья увидит, - ответила Санса, но ускользать и не пускать руку Лео под куртку не стала. Лео тут же нашел ее юную стоячую грудь, накрыл ее рукой, провел ладонью осторожно, словно сожалея о том, что у него на руках вечные мозоли от меча, и Санса вздрогнула, прогнулась, как будто потягиваясь, и сладко застонала.

– Мы же договаривались, - с легким упреком сказала Санса, и непонятно было, к кому обращен ее упрек: к Лео, за то, что соблазняет, или к себе, что уже на все согласна. – При Арье нельзя.

- Думаю, она об этом помнит, - поделился догадкой Лео. – И дает нам время.

- Ну не так же часто она нам время дает, - усомнилась Санса на втором привале, она и себе удивлялась, и Лионелю, они как с ума сошли под серым северным небом, словно ужасно давно не виделись. Конечно, они скучали друг по другу в Черном замке, где они не могли спать вместе и где Лионель целый день говорил с людьми Дозора, ожидал командующих из двух других замков и начинал подготовку к войне, о которой уже говорили даже за Стеной, а Санса пока о войне не знала и просто без него скучала. Но ведь сейчас надо быть осторожнее, мало того, что под открытым небом, совсем недалеко от дороги, но еще и Арья бродит где-то близко, то ли гоняет земляных белок, то ли ищет Нимерию. И ладно бы Арья могла увидеть, невовремя вернувшись, только два тела, слишком крепко сплетенных под одеялом, хотя и этого бы не надо, но ведь нет никакого одеяла, и Лео усадил Сансу на свою грудь, к себе спиной, как было в Черном замке всего однажды, она и теперь послушно легла на него, подавшись вперед – в ту ночь ей было и стыдно, и удивительно приятно, да и сейчас все так же, только из-за одежды Лео смог лишь забраться в ее брючки. Ведь нельзя же, чтобы Арья их так застала – но ни о чем из этого Санса на самом деле не думала, она опять немного сошла с ума и свела с ума Лео своими бесстыдно ненасытными губами, а опомнилась уже лежа у него на плече, брюки завязывать пока не стала, просто перевернулась на живот, словно спряталась.

- Что ты теперь обо мне подумаешь… - то ли смущенно, то ли лукаво сказала Санса.