Другой путь. Часть первая

Но, видя, должно быть, что даже такой разговор не приносит им никакого толку, они скоро совсем перестали разговаривать и сходились только для того, чтобы молча посидеть рядом и выкурить свои трубки. И когда они сидели так на верхней ступеньке маленького крыльца Ванхатакки и смотрели прямо перед собой, то можно было подумать на первый взгляд, что сидят рядом два очень мудрых человека, проникающие своим взором бог знает в какие отдаленные пределы человеческой судьбы. А на самом деле никуда они не проникали, вперяя глаза только в свои собственные маленькие участки земли и видя от своего крыльца не далее усадьбы Арви Сайтури.

Я тоже напрасно ждал от Арви Сайтури земли и слишком поздно понял это, несмотря на свой большой ум. Только тогда я сообразил это, когда пришло мое время отбыть свой год в солдатах. Бездельничая в казарме города Корппила, я перебрал в памяти проведенные у Арви годы и вдруг спохватился, что работал у него все время бесплатно — за одну лишь одежду, пищу и крышу над головой. И там же я понял разницу между настоящей работой и ненастоящей.

Говорят, что жизнь солдата трудна. Нет, это сплошное безделье после работы у Арви Сайтури. У него я не тратил впустую ни одной минуты. Все они шли на дело. Даже идя на обед с покоса или пашни через его поля, и не просто шел, зевая по сторонам. Я нагибался, подбирал выглянувшие на поверхность земли мелкие камни и нес их к меже, я подправлял разваленные ветром копны сена, подбирал оброненные на жнивье колосья, подгребал мимоходом граблями у гумна разрытую курами груду мякины, колол мимоходом на дворе Арви дрова для кормовой кухни и даже подтаскивал туда с десяток ведер воды из колодца, если была в том нужда, мимоходом подбрасывал в конюшню сухой подстилки и сена на ночь, вычищал от мусора желоба для воды, мимоходом выкидывал навоз, мимоходом затаскивал со двора в сарай телегу, сенокосилку, плуг или борону, проверял хомуты и сбрую, нужные мне для очередной запряжки, мимоходом прокладывал зимой лопатой дорожки между хозяйственными постройками сквозь наметенные за ночь сугробы, мимоходом заносил в дом к большой хозяйской печи три охапки дров и тогда только садился за стол.

Все это и многое другое не считалось работой у Арви Сайтури. Он приучал делать это мимоходом, на пути к основной работе или на пути с работы. И все это надо было делать быстро, чтобы не отнимать времени у основной работы. Но и основная работа делалась быстро, и передышек на ней тоже не полагалось. Только лошади имели право на передышку. А когда я давал им передышку где-нибудь на пашне, то сам не пользовался этой передышкой. Сам я в это время проходил повторно по бороздам и поправлял руками плохо отваленные плугом пласты земли, попутно относя на межу вылезшие наружу мелкие камни, или же натирал куском свиного сала животы лошадей, чтобы их не так ели оводы и мухи, или приносил лошадям воды из болота.

Отдых у Арви Сайтури имел совсем иной вид, нежели его привыкли представлять люди. Если, например, полевые работы прерывал дождь, он говорил мне, как всегда, коротко и отрывисто, кидая по сторонам озабоченные взгляды сквозь щели своих глаз:

— Плохо. До вечера не прекратится. Придется сделать передышку. Отдохни пока в лесу. И Ахти возьми.

Это означало, что я брал топор и пилу и шел вместе с Ахти в лес, где мы валили под проливным дождем отмеченные самим Арви деревья для новых построек в его хозяйстве. Отдохнув таким образом до темноты, я на рассвете следующего дня приступал к прерванной этим отдыхом основной работе, то есть к жатве, косьбе, пахоте или копке картофеля.

Даже воскресный отдых он устраивал мне по-своему. Заботясь о том, чтобы я не провалялся весь день на боку, а провел его с пользой для своего здоровья, он говорил мне накануне:

— Ты завтра отдохни в саду у Муставаара. Отвезешь туда заодно две кадки. И лошадей не забудь.

Это означало, что на следующий день, пока он ездил на двуколке в церковь, я должен был взрыхлить лопатой землю вокруг молодых яблонь и ягодных кустарников, которые Арви выращивал у дачи русского помещика, потом подвезти к ним от коровника две кадки навозной жижи и вылить ее на их корни. Плату за этот молодой сад получал от Муставаара, конечно, сам Арви, а не я. Помимо того, я должен был в течение того же дня наведываться к лошадям, которые паслись на лугу, привязанные к небольшим кольям. Когда они выгрызали и вытаптывали траву вокруг своих кольев, я переводил их вместе с кольями на новые, нетронутые места. А для того чтобы и по ночам им не оставаться подолгу на выеденном месте, Арви предлагал мне ночевать на лугу, в одной компании с ними. И я ночевал. Это же помогало мне просыпаться до рассвета и раньше пригонять лошадей домой для запряжки их в телегу, борону, косилку или плуг.