Другой путь. Часть вторая. В стране Ивана

На дорогу я вернулся, имея вполне приличный вид. Жаль только, что я не знал, куда вела эта дорога и как далеко было до Ленинграда. Но мне ничего другого не оставалось, как шагать по ней и шагать. Километра два тянулась она еще лесом, а потом пошли поля ржи, овса, картофеля, ячменя. Но больше всего места занимал здесь лен, усеянный мелкими голубыми цветочками. Километра три шел я полями, где самые низкие и ровные места были заняты льном, а потом вошел в перелесок. И только оказавшись в полумраке перелеска, я спохватился, что день уже подходил к концу, а прошел я в этот день весьма немного, увлекшись ягодами. Подкрепили они меня ненадолго, а от дороги отбили основательно.

За перелеском открылись новые поля ржи и овса. Овес был совсем еще зеленый, а рожь местами начинала желтеть. Но мягкие колосья ржи не крошились в ладонях, как ни старался я их растирать, и зеленые зерна просто раздавливались, не выпадая из своих гнезд. За хлебными полями опять потянулись картофельные. Картошка тоже кое-где цвела, и я бы, наверное, рискнул подкопаться под некоторые кустики, чтобы погрызть ее, хотя бы сырую. Но на этих полях в отдалении виднелись люди, а за поворотом дороги открылась целая деревня.

На пути к деревне раскинулось большое свиное хозяйство. Стада свиней паслись по обе стороны дороги возле низких кирпичных построек, покрытых волнистым шифером. Когда я приблизился к ним, одно стадо неторопливо переходило дорогу, попутно разрывая своими пятачками ее травянистые обочины. Это были породистые, длиннотелые, вислоухие свиньи. Они не обратили на меня внимания, запрудив дорогу, и мне пришлось пнуть ногой в зад одного невежливого борова, чтобы заставить его посторониться. Но он только хрюкнул в ответ вопросительно, повернув ко мне клыкастую пасть, и все-таки не посторонился. Пришлось мне самому обойти его.

В отдалении от большого стада по обе стороны от дороги паслись также свиноматки с поросятами. Их тоже было много на этой огромной пустоши, заросшей травой и кустарником. А поросятам не было числа. Я мог бы украсть один из этих суетливых розовых комочков, и никто не заметил бы недостачи. А мне его хватило бы на несколько дней. И может быть, он помог бы мне добраться к сроку до Ленинграда, если, конечно, Ленинград был от меня не так далеко.

Чем дальше я пробирался сквозь стадо, тем теснее оно сбивалось, не желая уходить с дороги. Дошло до того, что одна огромная свинья, круто повернувшись на месте, так толкнула меня задом, что едва не сбила с ног. Я стал осторожнее их обходить, но они от этого не стали вежливее, ибо свинья есть свинья. А когда я совсем остановился, наткнувшись на сплошную стену из хрюкающего живого сала, они и вовсе перестали со мной считаться.

Одна из них, роя возле меня землю, наткнулась на мою ногу и попробовала отпихнуть ее своим рылом. Я пнул ее ногой в пятачок. Но она, вместо того чтобы отойти, лишь удивленно хрюкнула, обратив ко мне клыкастую чавкающую пасть. И два ее солидных, тяжеловесных соседа тоже оторвались на минуту от пожирания корешков и червей, чтобы обратить ко мне недовольные рыла и выразить хрюканьем что-то весьма нелюбезное, но посторониться и не подумали. Ростом все они были мне почти по грудь, а длиной метра по два. И я вдруг почувствовал себя среди них слабой, хилой козявкой, которую им ничего не стоило сбить с ног. Не знаю, как повернулось бы дело, если бы из-за кустов ольхи не появился пастух. Коренастый, бородатый, в серой измятой кепке, он врезался прямо в середину стада, раздавая направо и налево удары кнутом. Но даже его кнут не очень испугал этих щетинистых великанов. Они огрызались в ответ на его удары и сторонились весьма неохотно. Расчистив ко мне дорогу, пастух сказал:

— С ними надо покруче, а то они и цапнуть могут за милую душу. Не успеешь оглянуться, как отхватят клок мяса из тела.

Вот что мне, оказывается, грозило. А я и не подозревал. Это было мне в наказание за тайное намерение украсть поросенка. Не зная, что ответить пастуху, я сказал, сохраняя спокойный вид:

— Крупное у вас хозяйство.

Он ответил:

— Еще бы! В передовых числимся по республике.

Я спросил:

— По какой республике?

Он ответил с некоторым удивлением в голосе:

— По нашей — Белорусской. По какой же еще?

— А-а…

Вот, значит, где я находился. Это было, кажется, не близко от Ленинграда. Ну что ж. Выходит, что мне так и не суждено было до него дойти. Да я на это и не надеялся. Однако стоять на месте я тоже не собирался. Только надо было напоследок сказать что-нибудь этому человеку, чтобы не обидеть его. И я сказал первое, что пришло мне в голову:

— Да, богатое хозяйство. Я видел одно, тоже крупное, около Волги. Но там были птицы. И в столовой у них тоже были всякие куриные бульоны и жареные курицы. А у вас, наверно, из свинины обеды?

Он ответил, усмехнувшись: