Другой путь. Пролог

   - Сегодня первый и последний раз, Сергей, когда мы спорим с тобой о твоей безопасности. - Жестко осадил меня Блэк. - Если профессионал говорит тебе "стой", значит - стой! Скажет "прыгай" - будешь прыгать. Не лезь в область, где ничего не смыслишь, и будешь жить долго. Твой Захар - всего лишь секретоноситель. В случае его потери ничего непоправимого не случится. Но если мы потеряем тебя, потому что не контролировали дальние подступы - можно будет закрывать лавочку. Это не только мое мнение. Георгий Сергеевич Павлов думает так же.

   - Но Майцев знает ничуть не меньше меня! За то время, что он со мной, он знает о будущем всё! Если он погибнет - да, ничего страшного не произойдет, хотя придется долго все восстанавливать, ну а если его похитят? Тогда вам придется иметь дело с новой силой, знающей будущее!

   - Ерунда, - подумав минуту, вынес вердикт Дэни. - Он знает только о том варианте будущего, что вероятен сегодня. О том, что более вероятно станет завтра - он не знает ничего. И как пророк будет бесполезен, если не сказать - вреден. На этом и закончим. Игорь едет с тобой!

   На том мы и расстались и нужно ли говорить, что впервые за долгое время я почувствовал, что та гора, что висела на моих плечах, уменьшилась практически вдвое? Или впятеро? Неважно - я возвращался в свой офис воодушевленный как никогда: эти суровые и знающие мужики не дадут скатиться моей мечте в тупое обогащение! Слово папочка пришел и сказал: все будет хорошо, сынок, я знаю, что делать! И это было важнее всего!

   Машину вел Вязовски. И делал это так уверенно, красиво и умело, что я почувствовал себя неполноценным. Я смотрел на его маневры, и мне становилось ясно, что такого уровня мастерства мне не достичь еще очень долго. Он видел сразу все и контролировал одновременно дорогу, подступы к дороге, участников движения, машину, меня и еще бог знает что. С ним попасть в аварию было практически нереально. И, конечно, я позавидовал такому умению, ведь я считал себя уже опытным водителем, однако по сравнению с Алексом был как ученик в автошколе перед бывалым таксистом.

   Добравшись до офиса - было уже близко к десяти вечера, я застал в нем девчонок, за время работы на нас привыкших сидеть допоздна: Марта вроде бы где-то училась, а Мария доделывала очередной недельный отчет. Майцев просто двинулся на этих отчетах, требуя от девчонок отчитываться по поводу и без... Наверное, это было правильно и дисциплинировало не только наших девчонок, но и нас самих, но выглядело так, словно никакого доверия между работодателем и работником нет в принципе. Видимо, этот прием он подхватил в МВА.

   Бесцеремонно перевернув учебник Марты, я прочитал название: "Вестминстерский статут 1931 года. Комментарии" и, разумеется, спросил:

   - Марта, ты на самом деле хочешь это знать?

   Она стушевалась и потянула книгу к себе, но бюст четвертого номера, лежавший на столе, сильно ей мешал:

   - Нет, сэр,- ответила Марта и потянула книгу еще настойчивей. - Просто задание.

   Я хмыкнул и отпустил книгу. Какое мнение может составить двадцатидвухлетняя девица о трудах лорда Бальфура? Да еще с комментариями? Только самое восторженное.

   - Сделайте мне чай, Марта, и не нужно здесь ночевать, ступайте потом домой. Это Алекс Вязовски, - кивнул я головой на остановившегося чуть правее входной двери Игоря. - Он будет заниматься нашей безопасностью. Если о чем-то попросит, постарайтесь выполнить без непременного обращения ко мне или Заку. Еще ему нужно организовать рабочее место. Завтра он сам расскажет, чего ему понадобится. Алекс, это Марта, а вот эта красавица - Мария. Располагайтесь.

   Вязовски кивнул сначала одной девушке, потом другой, Мария подняла голову над столом и улыбнулась ему в ответ.

   Войдя в кабинет, я не стал включать свет, а подошел к окну - большому, чистому и необыкновенно близкому. Я стоял перед окном в Луисвилл, окном, полюбившимся мне с первого дня нашего здесь пребывания. Оно стало мне даже ближе, чем тот заброшенный пустырь на улице Дундича, на который я любовался первые двадцать лет своей жизни.

   Мы уже давно не платили арендную плату - здание принадлежало "Луисвилл табакко инкорпорейтед" - одной из тех "контор", что открыл Захар. Аренду платили теперь нам, и последний год этими вопросами занималась Линда. Впрочем, это была такая мелочь, которую, наверное, даже не стоило упоминать.

   В темной ночи сверкали огни большого города, куда-то спешили машины, люди занимались своими ежедневными делами, и все было так знакомо, привычно и понятно, что на минуту я почувствовал себя дома, а, может быть, этот город уже и стал моим домом. Я успел пожалеть, что рядом нет Захара, которому я мог бы сказать об этом, когда дверь отворилась и вошла Марта:

   - Ваш чай, сэр, - она поставила серебряный поднос на мой стол и застыла рядом, ожидая указаний.

   - Марта, что вы думаете о нас? - спросил я.

   - Простите, сэр?

   - Вы работаете здесь уже почти полгода, у вас должно было сложиться какое-то мнение. Так что вы думаете?

   Она открыла и закрыла рот. Похоже, первоначальное мнение ей раскрывать не хотелось, а другого еще не придумала.