Другой сценарий

Квартира оказалась роскошной. Не в смысле обстановки. А в смысле пространства. Четыре просторные комнаты с высокими потолками, гостиная, спальня, библиотека, она же гостевая, и кабинет. Шесть окон, из кухни, гостиной, и кабинета, выходят на Канал Грибоедова. Пять окон, из гостевой, спальни, и ванной – во двор, он же садик, возле какого то, судя по всему, медицинского учреждения. Мебель выдержана в общем стиле. Сталинский Ампир, кажется так это позже назовут. Тяжелая, довоенная или послевоенная крепкая мебель в темных тонах. И светлая ткань вместо обоев. Чугунная ванна, и унитаз в раздельном санузле. Фарфоровый умывальник. Из ряда выбивалась только кухня. Крашеные стены. Первых моделей холодильник, древняя газовая плита о двухкомфорках. Деревянные табуретки. Но кухонная посуда, кострюли-сотейники, – медная. Простая железная мойка, и грубосколоченный деревянный стол. Там же большой шкаф. И было видно, что квартира неухожена. Нет, никакой грязи. Просто было заметно, что пользуются только спальней, санузлом, и немного кухней. Остальные помещения выглядели нежилыми. Пыль повсюду…

Я понял что влип. Подразнивая Каверзнева, я надеялся разочаровано заявить, что оно того не стоит. Но, Евгений Михайлович! Что ты там говорил про двухкомнатную? И уболтать его на продажу мне двушки, что вовсе не будет лишним.

Но теперь…Эта квартира была такая, какой я всегда хотел видеть свое жилье. В той жизни у меня, в Москве, была хорошая, большая квартира, в хорошем месте. Которую я обставил похоже. Но именно – похоже. Трудно объяснить этот неуловимый флер. Я вспомнил, что когда сносили гостиницу Москва, в узких кругах вспыхнула фантастическая по накалу борьба за право выкупить списанную мебель. Понятно не всю, а из люксов. Но включая двери с рамами и деревянные панели. Вместе с фурнитурой. Ходили слухи, что некий федеральный чиновник верхнего уровня даже сел ненадолго. Ибо нефик рот разевать не по чину!

Я вернулся к хозяйке, что безучастно сидела там же, где я её оставил. Она посмотрела на меня и улыбнулась:

– Я вижу, вам понравилась квартира?

– Софья Игоревна. Не стану скрывать, я в восторге. Только давайте поступим немного не так, как предлагает Евгений Михайлович.

К тому времени, когда маклер появился, мы обо всем договорились. Ничего особенного. Она получает часть денег, а я заселяюсь в гостевую комнату. Потом я финансирую покупку другой квартиры, Софья Игоревна переезжает, и получает окончательный расчет. А я живу дальше. И вообще то, это все о прописке. Сейчас, официально, жилье не продается. Только меняется.

Евгений Михайлович появился спустя час. И принес не только картошку, но и масло, растительное и сливочное. И лук с морковкой. И еще массу продуктов включая чай и сахар.

Потом мы, все вместе, коротко обсудили предстоящую сделку, и откланялись.

Я был представлен консьержке, как племянник Софьи Игоревны. А выйдя на улицу, Каверзнев сказал:

– Давай, Коль, обсудим, что и как. И, не желаешь выпить?

Глава 23

Евгений Михайлович набрался. Без каких либо усилий с моей стороны. Мы устроились в ресторане на Казанской улице, и он сразу заказал триста коньяка. Пока нам несли салат мы пропустили по рюмке. Он, поначалу путаясь, а потом все увереннее, рассказывал.

Шеф нашел его еще в институте, и тащил за собой по жизни. После смерти академика, он не смог отстоять его работу, и её присвоил мерзковатый карьерист. Но дело в том, что хотя похититель и никакой ученый, администратор он – дай бог каждому. И если с ним поссориться, то мигом вылетишь из института, и это в лучшем случае. Поэтому и с женой Гейнгольца никто не поддерживает отношений. А старуха- гордая. Пару раз позвонила в институт, с бытовыми вопросами, а потом и звонить перестала.

А мне, Коля, когда выяснилось, что карьера не задалась, жена заявила, что я её не устраиваю. И выгнала. Ну, то есть мы разменялись. Трешку – на комнату и двушку. Я теперь живу в коммуналке, на Гражданке. Плачу алименты. И стараюсь поддерживать Софью Игоревну. Когда разменивал квартиру- сообразил, что этим можно подрабатывать. И все шло неплохо, но тут это Кролик. Они меня избили, и сказали, что я теперь буду платить им. Это небольшие деньги. Но они требуют – каждую неделю. Работаю я, или болею – не волнует.

В общем, он много говорил, и я понял следующее- в реализации своего плана он видит шанс. Получив деньги, он переедет в Таллин. Там ему предлагают должность. А с деньгами он обменяет свою комнату на квартиру там. Наймет Софье Игоревне сиделку- помощницу. И уедет из Питера. Потому что по-другому от бандитов ему не скрыться.

– По тебе, Коля, видно, что у тебя есть деньги. Ты так держишься, словно не занимал никогда до получки. Хотя, может еще не успел. Но квартира, что я тебе предложил- отличная. Да и двушка, куда переедет старуха- тоже прекрасная.