Другой сценарий

Часа через четыре, загрузил набравшегося Каверзнева в такси, а сам пошел домой. Близился вечер. Машину я решил оставить, и пройтись пешком. Пока шел по Невскому, размышлял о том, что оказывается, я выгляжу как миллионер инкогнито. Надо что то с этим делать. А Кролик и его братва- вообще то скромно берут. На стихийной толкучке в Девяткино, бандюганы сейчас берут десять рублей в день с торговца. С учетом размеров – неплохо выходит. Правда, скоро начнется перестрелка. Гораздо раньше, чем перестройка. Малышевские против Тамбовских. Черт, я и не помню, кто победит. Да и плевать.

Дома тихо играла музыка. Сурков слушал The Police и гладил простыни на столе в кухне. Уселся у окна, вытянул ноги, и закурил. На подоконнике рядом с магнитолой лежит толстый журнал «Киносценарии» альманах № 1 за 1979 год. Полистал. И вправду киносценарии. Авторы- Чухрай, Володарский, опа! – Кунин. Сурков сложил простынь, и повернулся ко мне:

– Тачку ты там оставил?

– Ну да. Это что? – я махнул альманахом.

– О! Это, Коля- произведения, читая которые, я рыдал вкрик!

– Да ладно!

– Нет, ты послушай! – он взял у меня журнал, раскрыл и пролистал – вот как описана сцена, в которой у главных героев возникает большое и светлое чувство друг к другу! Готов? Слушай.

«– А ты что… – Игорь внимательно посмотрел на нее, – еще и работаешь, что ли?

– Работаю.

– Где?

– У себя, в колхозе.

– В колхозе?.. Вон что. Значит, ты колхозная девчонка?

– Колхозная! – гордо ответила Ксюша. – „Рассвет“ наш колхоз, слыхали?

– Нет.

– Ну и стыдно!.. Очень даже стыдно.

– Это почему же стыдно?

– А потому что мы вас кормим… Овощами ваш город снабжаем и фруктами…Стыдно не знать, кто тебя кормит.

– Тоже мне… кормилица! – усмехнулся Игорь.

– Да, кормилица, – тихо сказала Ксюша, опустив голову». © – Он пролистал несколько страниц- а вот, Колян, мое любимое место!:

«– Значит, отец, ты не дашь машину колхозу? – нахмурился Игорь.

– Ни в коем случае! И не мечтайте!

– Хорошо, – с внешним спокойствием произносит Игорь. – Я думаю, тебе все-таки придется ее дать.

– Каким образом?

– Я пойду к твоему секретарю парт организации.

– Ты что же, на отца жаловаться пойдешь?!

– А у меня нет другого выхода. Ты не проявляешь должной сознательности…

– Что ж, иди, иди! Партком- напротив!

– Хорошо. – Игорь идет к дверям. – Мы еще увидимся, отец!» ©

– Блин, Сурков. И охота тебе?

– Я чувствую неумолимую поступь! Не, там и ничего сценарии есть. «Старшина» вот. Кстати. Тут звонила дама, Софья Игоревна. Ты завел себе новую подружку?

– Что сказала?

– Ты знаешь, у меня сложилось ощущение, что ей хотелось просто поболтать. То есть она напомнила что ждет тебя завтра между одиннадцатью и часом. Но потом мы еще полчаса болтали, убей меня, не помню о чем. Познакомились, понятно. Я ей рассказал, что мы с тобой на двоих снимаем квартиру. А о чем еще говорили – и не скажешь так сразу!

– Эх, Сурков. Мне бы твои проблемы.

– Ага! У нас проблемы?

– А то! Ты закончил?

– Нет, а что?

– Хочу принять ванну.

– И что?

– Как знаешь.

Включил воду. Загудела газовая колонка. Подождал, пока сольется холодная, и заткнул пробку. Пошел, разделся, взял полотенце, вернулся на кухню и залез в ванну. Сурков гладил очередную простынь.

– Ты не заболел часом? Простыни гладить?

– Я не глажу, а сушу. А то навешали тут, не пройти. Таким темпами еще дня три висеть будут. Давай, рассказывай.

Ну а мне что, рассказал. Включая все денежные нюансы и моральные аспекты.

– Там, Серега, и квартира офигенная. И старуха прикольная. На Шапокляк похожа.

– Дух, мы же сваливаем. Нафиг нам сдалась эта квартира?

Я помолчал. Он принялся за последнюю простынь.

– Дело в том, Сурков, что мы вернемся. Лет через пять.

– Прорыв через границу?

– Ты маньяк что ли? Просто приедем. К тому времени уже запросто можно будет оформить двойное гражданство. А наш побег не будет подрасстрельным преступлением.

– С чего такие сладкие мечты?

– Как видный финансист, я не обязан посвящать всяких строителей в тонкости экономики. Просто знай. Все скоро изменится. Зуб даю.

– Хм. А мне кажется, что ты, обобрав несчастную повариху, теперь комплексуешь. И так пытаешься успокоить совесть.