Другой вагон

Всего неделя прошла, уже не выходит на связь. Как справится со всеми нагрузками? Легче самому по второму разу отслужить, чем переживать за друга, который не умеет за себя постоять. Состыковался с военкомом, обещал сообщить, что разузнает. Второй день жду звонка, нервничаю, вздрагиваю от любого дозвона. Звонка нет.

Девушка в лабутенах

…не стоит мешать людям сходить с ума. А. П. Чехов. Палата № 6.

Как всегда, Док забежал в автобус, сел на предпоследнее место, приготовился размышлять. На следующей остановке с задней двери в салон вошла девушка. Док сразу понял — их клиентка, фрик. Одета нелепо: в непонятном, хотя вполне приемлемом для молодежи платье, сверху кофта не по сезону, в толстых носках, в чудовищных оранжевых то ли туфельках, то ли босоножках.

Правильно, мысленно он её одобрил, идёт дождь, ноги в открытой обуви замерзнут. Уже посинела. На плече ядовито-жёлтая клеёнчатая сумка. Очевидны старания девушки подобрать обувь и сумку в тон. Модница. Умничка, не сдается. Самостоятельно едет к врачу в незнакомом городе, это уже подвиг.

Пробираясь вперед, девушка боязливо спросила, не обращаясь конкретно ни к кому: «На Комбинат питания едет?» Едет, едет, подсказало несколько голосов. Покрутив головой, пошла бочком, цепко держась на поручни, в переднюю часть салона. Услышав ответ, пошла в обратном направлении, Док улыбнулся ей глазами. В ответном взгляде девушки было столько признательности, что он не выдержал, отвернулся к окну. Через секунду посмотрел, уселась ли. Присела на краешек сиденья. Тихо спросила, опять не обращаясь конкретно ни к кому: «Скажите, когда Комбинат питания?» «Скажу», — пообещал Док.

За остановку до Комбината, девушка стала тревожиться. Неуверенно, цепляясь за спинки сидений, прошла к закутку водителя. Посмотрела на Дока с тревогой: «Ты обещал, почему оставил одну?» Он сидел на месте до последнего. Автобус затормозил, пока особа в оранжевых босоножках расплачивалась с водителем, Док её догнал.

Друг за другом они вышли из автобуса. Под контролем Дока девушка перешла дорогу, пошла в направлении к ПНД^[2]. На лице девушки опять прописалась радость.

— На учете?

— Ага.

— У кого?

— У Светланы Николаевны

— Я побегу? — Спросил он у нее разрешения. — Не заблудишься?

— Неее. — Довольная девушка посмотрела на Дока с восхищением.

Красивый молодой человек заговорил с ней, как с обычной девушкой. Она не изгой, не прокаженная, что читается во многих глазах, которые спотыкаются об нее, об девушку в оранжевых лабутенах.

Доктору предстоял обычный рабочий день.

Мать и сын

Широкий мрачный коридор, окна только в начале и в конце длинного туннеля. По ходу туннеля двери, двери, двери. Ретро декор поликлиники (все настоящее, советское: мраморный пол, деревянные двери, эмалевые панели) возвел ощущение тревоги в квадрат. По коридору идет парочка — тучный парень, явно за двадцать, рядом пожилая женщина с серебристыми кудряшками, скорее всего, мать.

— Она нехорошая. Нехорошая. Убью ее, убью.

Парень попал в точку. В поликлинике не одному ему хочется убить кого-то. То наглец пролезет без очереди, то врача куда-то вызовут, пропадет надолго, то бесплатные лекарства на тебе закончились, — да мало ли из-за чего. Порой хочется расстрелять участкового терапевта. Однако никто никого не убивает в поликлинике. Возможно, пока.

— Она нехорошая. Нехорошая. Убью ее, убью.

Тучный парень не кричал, он во всеуслышание обещал убить. Причин почему, очевидно, женщину-врача, он убьет, парень не перечислял, но так убежденно говорил о желании убить, что публика поверила, что женщина действительно нехорошая. Никто не воспринял всерьез угрозу, сказанную в сердцах обиженным парнем.

На первый взгляд, рядовой посетитель поликлиники. Рядовой, но ненормальный, потому что громко провозглашал, что убьет вредную тетю. Не угроза убить заставила очередь вглядеться в парня пристальнее, а то, как он говорил. Нормальные люди не говорят «нехорошая» — звучит по-детски и ласково — про женщину, которая предельно унизила. Нормальные грубо обзывают таких женщин стервами, гадинами, суками, — на все буквы алфавита. Неуклюжий — парень с приветом, но правильно воспитанный матерью.

Парень без царя в голове. Седая женщина вполголоса успокаивала сына: «тише, тише», он упорно бубнил: «нехорошая, убью». Каково это — пожизненно водить за руку взрослого мужчину с ментальностью дошкольника. Он не ребенок, он ненормальный, а они более непредсказуемые, чем дети. Нормальный не заявляет, что пойдет убивать. Приспичило — нормальный идет и убивает.

Женщина засела любопытство очереди, но не оскорбилась, смотрела доброжелательно. Похоже, изжила комплекс затравленной судьбой несчастной женщины. То ли привыкла к выпавшей ей жести, то ли преодолела порог стыда за неполноценность сына. Стыдно стало. Женщина с серебристыми кудряшками поняла любопытство толпы.