Другой взгляд на Сталина

Ленин думает, что рабочий класс может играть ведущую роль в демократической революции на том условии, что его возглавляет коммунистическая партия, которая строго соблюдает принципы марксизма{938}. Указанная партия должна сохранять свою политическую и идеологическую независимость; она должна проводить точный анализ целей и тактики различных общественных классов и вырабатывать свою собственную революционную программу, не поддаваясь влиянию реформистских тенденций внутри буржуазии. В ходе различных стадий этой борьбы коммунистическая партия должна всегда помнить о конечной цели: социалистической революции, власти пролетариата, тесно связанного с рабочими массами, плановой социалистической экономике.

Эти два автора-ревизиониста делают в точности противоположное, называя несколько буржуазных режимов третьего мира «диктатурой рабочих», даже в случаях, когда коммунистической партии не существует и когда рабочий класс не существует как класс, стремящийся к своим собственным целям.

Как уже указано, Ленин не исключал участия партии рабочих во временном правительстве, выдвинутом народным восстанием. Но он опять ясно определяет цель такого участия: «в целях беспощадной борьбы со всеми контрреволюционными попытками» и «отстаивания самостоятельных интересов рабочего класса». Даже при этих условиях он говорит о «необходимости постоянного давления на временное правительство со стороны вооруженного и руководимого социал-демократией пролетариата в целях охраны, упрочения и расширения завоеваний революции… ибо в революционный момент дело доходит особенно быстро до прямой гражданской войны…»

Украшая буржуазные и мелкобуржуазные режимы романтическими названиями («революционно-демократическая диктатура», «диктатура рабочих и крестьян»), брежневский ревизионизм поощряет коммунистические партии принимать участие в правительстве, где они играют только второстепенную роль, где преобладает партия, имеющая реальную власть. Так произошло во многих странах Азии и Африки.

Ленин развенчивал иллюзии популистов и социальных революционеров, которые думали, что радикальная крестьянская революция постепенно разовьется в нечто вроде социализма. «Марксисты безусловно убеждены в буржуазном характере русской революции. Что это значит? Это значит, что те демократические преобразования в политическом строе и те социально-экономические преобразования, которые стали для России необходимостью, – сами по себе не только не означают подрыва капитализма, подрыва господства буржуазии, а наоборот, они впервые очистят почву настоящим образом для широкого и быстрого… развития капитализма…»{939}

Советские апологеты брежневизма хотели бы убедить нас, что государство, возникающее в процессе деколонизации, развивает «антикапиталистическую тенденцию», потому что ему принадлежит от 70 % до 90 % национальной промышленности. В действительности в большинстве стран третьего мира национальная буржуазия еще очень слаба и неопытна. Для аккумулирования капитала этой буржуазии нужна именно власть неоколониального государства. Энгельс уже в 1877 году писал, что государственная собственность на средства производства как таковая не является социалистической. Это зависит от классового характера государства и от общественных отношений, которые оно защищает.

Восхваление реформизма и путчизма

В последние годы жизни Сталина национальная и демократическая революция была наиболее надежным и могущественным союзником советского народа. Победа китайской революции в 1949 году стала поворотным пунктом в истории мировой революции. Тогда человечество располагало исключительно богатым опытом, который показывал, как довести антиимпериалистическую и антифеодальную революцию до конца и как трансформировать ее за короткое время в революцию социалистическую.

Ревизионизм Хрущева и Брежнева порвал отношения с теорией Ленина и Сталина о национально-демократической революции и с фундаментальным опытом китайской революции. Этот ревизионизм выдавал за «творческий марксизм-ленинизм» все виды буржуазных и мелкобуржуазных теорий, которые в течение долгого времени опровергали Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и Мао. В Чили брежневский ревизионизм выдал наиболее классические реформистские идеи за творческое применение марксизма-ленинизма. На Филиппинах ревизионистская партия, вступившая в союз с неоколониальным и диктаторским режимом Маркоса, была объявлена представителем национальной буржуазии. В Афганистане практика военного путча, свойственного буржуазии и мелкой буржуазии, получила ярлык марксизма-ленинизма…

Реформистский путь компартии Чили

Коммунистическая партия Чили в 1960-х встала на «мирный путь к социализму». Когда Альенде выбрали президентом республики, компартия вошла в парламент и стала сильнейшим сторонником теории прогрессивной трансформации буржуазного неоколониального режима в социалистический режим.