Другой Зорге. История Исии Ханако

Коидзуми взялся сопроводить Ханако 15 августа в «Коданся» — одно из крупнейших в Японии издательств. Даже внешний вид огромного здания, в котором оно было расположено, поразил впервые видевшую его Ханако, уже привыкшую к более чем скромной жизни в полудеревенской Митаке. Там, в «Коданся», от главного редактора журнала «Дамский клуб» она узнала о целом наборе важных информационных поводов, благодаря которому выдержки из второй части ее мемуаров в скором времени должны были выйти из печати. Именно в этот день — 15 августа исполнилось семь лет со дня обращения императора Японии к подданным с приказом о капитуляции, а 2 сентября был днем ее подписания на борту линкора «Миссури». Как раз между этими датами (что было, конечно, символично) — 31 августа началась Сан-Францисская мирная конференция, которая завершилась подписанием 8 сентября важного для последующего политического устройства всей планеты мирного договора. Конференция была инициирована Японией и Соединенными Штатами Америки — странами, где уже много слышали о Зорге, хотя образ его и был извращен (Советский Союз конференцию проигнорировал, как продолжал игнорировать и существование одного из величайших разведчиков ХХ века). Договор стал первым в цепи международных соглашений, официально прекративших состояние войны между Японией и разными группами коалиции союзников, сражавшихся против нее во Второй мировой войне. Интересно, что Исии Ханако в своих воспоминаниях называет договор так же, как его именовало советское внешнеполитическое ведомство тех времен: сепаратным.

Ханако оставила в редакции фото Зорге (его любимое — в профиль), и для будущей публикации сфотографировалась сама. Ждать публикации оставалось недолго: статья вышла 13 сентября. Увидев номер в киоске на станции, автор публикации немедленно купила его и тут же, на месте, быстренько проверила содержание. И снова разочарование: из рукописи оказались вырезаны слова, где приводилось высказанное когда-то ей убеждение Зорге, что Японии следует отказаться от войны, о необходимости ее нейтралитета. Ханако видела главную цель статьи, особенно в такие важные для Японии дни, именно в этой фразе и… все зря. Терялась сама идея публикации — она стала бессмысленной.

Тем временем Ханако то и дело возвращалась к мысли попросить или даже потребовать денег у писателя Татэно за упоминание своей истории в его новой книге. После долгих размышлений она придумала, как поступить. Ханако решила предложить писателю сделать пожертвование на установку надгробного камня Зорге. Останки были найдены, эксгумированы, кремированы и перезахоронены. Могилу удалось выкупить на хороших условиях и в отличном месте, был устроен хороший бетонный склеп, и теперь оставалось только одно: установить памятник герою. А это тоже стоило денег, и немалых.

Татэно отозвался на удивление быстро. Уже 26 сентября от него пришла почтовая открытка с сообщением о возвращении мэтра из путешествия и — главное — о согласии на пожертвование.

28 сентября был объявлен выходным по случаю только что прошедшего дня осеннего равноденствия[61], и Ханако, как и обещала весной, посетила могилу Зоргу. К ее удивлению, там уже лежали два свежих цветка. Такое случилось впервые, и кто, помимо нее, мог посетить могилу, она не имела ни малейшего представления. Ханако предположила, что таков мог быть хоть какой-то положительный эффект от публикации в специальном выпуске «Дамского клуба», и мысленно поблагодарила человека, настолько неравнодушного, чтобы найти в себе силы добраться до кладбища Тама, разыскать там могилу Зорге и возложить на нее цветы.

Памятник

В день рождения Рихарда Зорге, 4 октября 1951 года, Исии Ханако приступила к новому этапу борьбы за увековечивание памяти любимого человека. Она впервые посетила дом Татэно Нобуюки, обещавшего первый взнос на установление памятника. Когда Ханако приехала к нему, писатель работал над рукописью, сидя в комнате в японском стиле — выстланной татами, перед токонома, у низенького столика. Попросив женщину подождать, он продолжил свое занятие. Ханако присела сбоку и, попивая чай, наслаждалась зрелищем погруженного в творческий процесс мэтра. Пока он заканчивал рукопись, за ней приехала женщина из издательства. Ее в гостиную не пригласили, оставив дожидаться на веранде, и Ханако преисполнилась ощущением собственной важности. Когда курьер уехала, появилась супруга писателя с маленьким сыном, которая первым делом налила писателю саке в специальную маленькую бутылочку и отнесла ее на стол высокочтимого супруга. Ханако обратила внимание, что там уже стоял пивной бокал — похоже, что во время работы мэтр утолял жажду пивом, а саке знаменовало приближение к финалу. Продолжая косвенно указывать на важность статуса новой гостьи, Татэно-сэнсэй собственноручно налил гостье из бутылочки и заговорил с ней о Зорге. Супруга же хозяина поспешно ушла в соседнюю комнату — тихонько собирать сына на экскурсию, запланированную на следующий день.