Другу смотри в глаза (сборник)

– А вы что молчите, товарищ суворовец? – строго спросил меня майор. – Спрятались за спину гражданского мальчика! Надо отвечать за свои поступки.

– Так ведь он ни при чем… – снова начал Колька.

Вокруг нас собирался народ, смотрели на нас с Колькой жалостливо, а на майора просительно.

– Ну-ка отойдем в сторонку! – показал майор рукой. – Разрешите, граждане. Разрешите, разрешите! – И когда мы отошли, спросил: – Ну, что там у вас за дядя Ваня такой?

– О, дядя Ваня! – восхищенно выпалил Колька. – Он гвардии старшина запаса огнестрельного минометного батальонного полка!

– «Минометного батальонного полка», – усмехнулся майор Петров и, повторив: – «Минометного батальонного огнестрельного»! – даже рассмеялся. – А ну, где он у вас живет, гвардии старшина запаса? Показывайте! – И обратился ко мне: – А с вами, товарищ суворовец, разговор особый. Пусть вот ваш дядя Ваня полюбуется на вашу дисциплину.

– Он не мой дядя Ваня. Он его дядя Ваня, – буркнул я.

– Вы уже и пререкаться научились? Не зна-а-ал…

– Мы в город к бабушке приехали, у нее травы разные… Бабушка-то у нас ой старенькая, хлопочет около дяди Вани, совсем он занемог…

– Понятно… «занемог», – снова усмехнулся майор гражданским словам Кольки.

Сначала дядя Ваня ничего не понял – подумал, мы его навестить пришли, я и мой офицер-воспитатель, вот какие хорошие да внимательные, а потом, когда услышал, что я в «самоволку» сбежал, нахмурился:

– Ну, Колька, я с тобой дома поговорю! Тут тебе не в поселке у нас, тут военное училище. Зачем Володю сманил?

– Дядя Ваня, я сам! – сказал я. – Он не виноват.

– «Сам»… Знаю я, как вы выгораживаете друг друга. Вот у нас случай был… простите, товарищ майор, вы на каком фронте воевали?

– На Белорусском.

– Соседи, значит. Мне на 2-м Украинском пришлось одно время… А случай, значит, такой… – Дядя Ваня выпустил густую струю дыма (он всегда курил козью ножку). – Слышь, мать, – обернулся он, – ты там сообрази чего-нибудь на стол.

– Чего? – Бабушка приставила к уху ладошку.

– На стол, говорю, мам… сообразила бы чего-нибудь.

– А, ну да, ну да, Ванюшко.

– …а случай, значит, такой. – Дядя Ваня снова выпустил струю дыма. – Я батареей командовал, вызывает меня комбат: «Где там наводчик у тебя… Прокофьев, кажется?» – «Так точно, товарищ комбат, наводчик Прокофьев!» – «Он у тебя что, военного языка не понимает? Ему где приказано быть: на КП? Или где?» – «Так точно, товарищ комбат. На КП! Разрешите доложить: легкая контузия у него. Через два часа будет на КП!» – Выгородил я его. А контузия была… знаете, как оно на фронте, товарищ майор… Отпустил я его перед боем с медсестрой попрощаться. Любовь у них была. Вернулся от комбата, а вместо блиндажа, куда он пошел, воронка. Прямой фугасной накрыло… Да-а… – глубоко затянулся дядя Ваня. – Выгородил вот его, хотел как лучше, а оно, вишь, как вышло…

– Вот и он не понимает, – кивнул майор на меня, – что убежал, а случись военная необходимость – бойца нет на месте. ЧП! Солдат должен быть всегда на своем посту, такова суть военной жизни.

– То-то и оно, – сказал дядя Ваня. – Но сейчас не поймут они, товарищ майор, для них это слова, игра.

– Хотел я его, – продолжал майор, – из барабанщиков исключить. Скоро военный парад… отличник учебы, один из лучших барабанщиков – и вот «самоволка». Таким суворовцам не место на военном параде.

– Ой, дяденька майор! – взмолился Колька.

«Дяденька…» – передразнил я его про себя со злостью.

– Оно, конечно, так, – вздохнул дядя Ваня. – Но с другой стороны… Ну, с наступающим праздником, товарищ майор!

– Спасибо, мне нельзя. Служба. А вас от всей души с праздником!

– Спасибо! – широко улыбнулся дядя Ваня.

– Ладно, – вдруг сказал майор, – на первый раз объявлю ему выговор, а в параде пусть участвует.

– Ой, дяденька майор! – обрадованно вскрикнул Колька.

«Эх ты, дяденька, дяденька…» – ликующе передразнил я его про себя.

– Не к кому-нибудь все-таки убежал, – продолжал майор, – а к гвардии старшине запаса огнестрельного минометного батальонного полка!

– Чего? – удивился дядя Ваня. – Чего, чего?

– Так представил вас племянник.

И тут они оба как засмеются! И мы с Колькой тоже рассмеялись; дядя Ваня смеялся до слез…

…Незаметно я все-таки заснул.