Друид

Бишкек задремал, улегшись головой на мягкое и пушистое пузо Плинтуса. Из дремоты его вырвал гомон народа и, проморгавшись, он увидел в небе парящую рядом с Китежем каменную скалу, со средневековым замком на ней. Пришлось проморгаться еще раз, потом, еще, и в конце, протерев глаза, Бишкек убедился, что это ему не сниться и не кажется.

Однако народом, не овладела паника, наоборот люди смеялись и тыкали руками в медленно плывущую в сторону города, летающую крепость. Неужели он что-то пропустил? Или проспал слишком долго? Кстати, который час, спохватился Дима. В пять часов пополудни, у него состоится поединок с кандидатом на руку Ольхи, и не хватало еще проспать этот судьбоносный момент.

Покрутив головой, Бишкек быстро нашел белокаменную башню Старейшин, на которой на всех шести гранях, красовались часы. И увидев цифру на этих часах, Дима едва не похолодел от ужаса, без десяти минут пять, а учитывая то, что эти часы то отстают, то наоборот, слегка спешат, у него могло вообще не оставаться времени.

Он сорвался на бег по крышам, давя красную черепицу, желая таким образом сократить путь. Сзади ревел Плинтус, торопясь за хозяином и силясь его догнать. Все же, выбор маршрута его не подвел, неширокие улочки между домами преодолевались в один прыжок, а отсутствие толпы, позволяло разогнаться почти до максимума. Небольшой покат крыш, конечно, мешал, но через пять минут он смог увидеть проплешину земли с окружающей её толпой и выдохнуть — он не опоздал!

Войдя в центр круга, он всё ещё не восстановил, сбитое быстрым бегом дыхание. Главное, он успел. Ольха стояла здесь же, по покрасневшим глазам, он понял что, увы, довел ее до слез своим исчезновением, однако, ему нужно было побыть наедине. Он собрался с мыслями, морально подготовился и сейчас, когда восстановится дыхание, будет полностью готов.

Все испытания носили, скорее, ритуальный характер, но только не у Бишкека. Ведь по поверью, боги помогали домам тех, кто действительно достоин, а без их благословения, брак никто не признает. Вот почему Бишкеку так важно было выиграть. Традиции здесь, ставились выше воли влюблённых.

Площадка, представляла из себя полсотни вертикально вкопанных столбов с разной высотой. Задачей, будет скинуть ракшаса на землю, при помощи деревянной палки. Беда была в том, что он ловок, имея хвост как балансир и не две руки, а две пары лап. Ну, ничего, зато у Бишкека сила и повышенный болевой порог, главное, не касаться земли, пусть этот кошак, хоть прыгает на нем.

Дима снял с шеи обереги и рубаху, а затем, принял из рук Ольхи палку. Так же сделал и ракшас, виляя в нетерпении пушистым хвостом. Еще один гладиаторский поединок на потеху толпе, тут же, кстати, были и молодожены, пришедшие понаблюдать за единственным боем, среди женихов. Опознать их можно было по венкам из цветов, подаренных Хозяйкой мертвой и живой воды невестам, и резным самоцветным бусинкам, вплетенным в волосы или бороды женихов.

Ракшас Саргарос и дендроид-оборотень Бишкек поднялись на лес из столбов, по разные его стороны и стали сближаться под стихающий рокот праздных зевак. Кот виртуозно владел шестом, жонглируя им попеременно в каждой из четырех лап, явно играя на публику.

А вот Бишкек не распалялся на желание завоевать лавры и любовь толпы. Его поддерживала Ольха, за спиной он слышал слова поддержки других росомах, и этого было достаточно. А главное, он не желал затягивать бой и выбирал момент для броска. И этот момент не заставил себя ждать.

Едва Саргарос начал крутить свой шест над головой, Дима рванул на него и с размаху приложил по спине. Вернее он метил попасть по спине ракшаса, но рубящий удар со всей силы, не встретил добычи и лишь увлек Бишкека за собой. На секунду пришлось проследовать за палкой, чтобы не потерять ее, и тут в спину прилетел толчок, лишь добавивший инерции.

Дима едва не выронил шест и лишь чудом удержал его. Сам же он, увы, свалился с вершины и не коснулся земли, лишь благодаря тому, что повис на одном из столбов, обхватив его руками и ногами. Сверху же легкой кошачьей походкой подбирался Саргарос, снова крутанув шестом во всех четырех лапах по очереди.

Сейчас ему придется выдержать град ударов, и он понимал это, но опускать рук и сдаваться, не собирался. Наоборот, одной рукой он прижимал себя к столбу, который обхватил ногами, а вторую просунул между собой и столбом, чтобы освободить руку для защиты головы и, возможно, хоть какого-то отпора.

Ракшас перестал красоваться перед публикой и нанес свой первый удар вдоль спины оборотня. Бишкек лишь стиснул зубы, стараясь беречь голову и по возможности не закрывать глаза, чтобы, если получится, перехватить палку Саргароса в замахе. И терпеть, главное — терпеть, пока он в сознании, он не разожмет рук, какая бы боль его не постигла, не позволять бить себя по голове.

Ракшас, видимо, понимал почему Бишкек держит руку возле головы с открытой ладонью и не осмеливался наносить удары в её в сторону, впрочем, он щедро отыгрывался на остальных участках тела, которые за пару минут превратились в сине-фиолетовое пятно.