Дружба, Inc

Лева, кстати, по образованию вовсе не фотограф, а строитель, но он утверждает, что всегда мечтал о фотографии. А в шахматном журнале работал его родственник, который его туда и пристроил.

Наверное, попади Лева в другое издание, он бы сейчас снимал иначе. Но он попал в шахматный журнал, где единственными фотографиями были портреты мрачных и сосредоточенных шахматистов. Которых, как я подозреваю, снимать совсем не сложно. Хотя бы потому, что они сидят на месте, не вертятся, и публику интересуют только их лица. И не обязательно в самом выигрышном свете.

Кстати, впоследствии Лева поменял специализацию, потому что из журнала его выгнали. С тех пор он работал во всех газетах Москвы, и его отовсюду увольняли. По той простой причине, что Лева почему-то считал себя великим профессионалом и требовал соответствующей оплаты. Главным редакторам же совсем не хотелось платить большие деньги за весьма посредственные снимки.

Игорь говорит, что Лева — отличный ремесленник. Он поразительно упорен и способен снимать часами. Но при этом не представляет или не думает о том, как сделать более удачный снимок. Он просто жмет на кнопку. Это, между прочим, собственное Левино выражение.

Лично я хорошо это знаю. Лет пять назад Лева предложил сделать мне портфолио. Я не собиралась в модели, но Лева сказал, что профессиональные снимки всегда пригодятся. Мысль эта пришла ему в голову как-то вечером во время очередного визита к нам, когда было выпито немало вина. Однако почему-то не покинула его и наутро. Лева позвонил и заявил, что уже договорился со студией, где он ждет нас через два часа.

Это был очень приятный день. Я меняла образы и выражения лица, одежду (а мы завалили вещами весь багажник нашего «фольксвагена») и позы. И не сомневалась, что на снимках буду выглядеть потрясающе.

Хотя сам процесс меня, признаться, утомлял. Лева бесконечно долго выставлял свет. Отщелкивал пробные кадры. Советовался с каким-то парнем, который согласился ему ассистировать. А потом зачем-то призывал меня войти в его сердце (и делал это очень неуверенным голосом).

Полагаю, это должно было означать, что мне надо расслабиться и смотреть в камеру так, словно я влюблена в Леву. Полагаю, что это был первый Левин опыт подобного рода.

Мы снимались весь день. Лева израсходовал километры пленки. Но когда, наконец, привез нам контрольные отпечатки, то оказалось, что из тысячи с лишним фото внимания заслуживают лишь два-три снимка. Другие же были совершенно невыразительными. А то и просто омерзительными.

Безостановочно жавший на кнопку Лева снимал меня, когда я переводила дыхание. Поправляла колготки. Стирала с лица пот. Думала, какую бы позу принять еще. Когда я ее наконец принимала и делала соответствующее выражение лица, у Левы, видимо, кончалась пленка. Или этот кадр казался ему неинтересным.

Едва ли можно было снять меня в более невыгодном свете. На одних снимках я получалась какой-то карлицей, на других — жирной, на третьих — коротконогой. Лева умудрился зафиксировать на камеру все мои очаровательные недостатки и сделать их отвратительными. Но все мои достоинства от его взгляда ускользнули. Может быть, потому, что у Левы не очень хорошее зрение.

Я, конечно, деланно охала и ахала. Лева был польщен и напечатал несколько сотен снимков. Я убрала их в большой конверт и спрятала в надежном месте. Вы спрашиваете где? Ладно, но только между нами. У мужа в стенке стоят книги на английском, которые он никогда не перечитывает. И именно за них я и спрятала конверт. Там-то его никто не найдет.

Позже я думала отвезти его на дачу. Но мысль о том, что его обнаружат, заставила меня передумать. А сжигать собственные изображения мне не хотелось. Я слишком суеверна.

Леве, кстати, очень понравилось меня фотографировать. Когда он устроился в одну очень объемную цветную газету, где ему доверили снимать фотороманы, Лева постоянно звал меня принять участие в съемке (разумеется, в качестве второстепенной героини). Например, в роли проститутки, которая соблазняет героя этого самого фоторомана (какого-нибудь более-менее известного актера, или пародиста, или другого не самого значительного деятеля шоу-бизнеса).

Кстати, идеи для романов придумывал мой муж, и он же писал текст. Так что предлагавшиеся мне роли были вполне достойными. Да и появиться на страницах издания с большим тиражом, наверное, лестно. Но я искренне опасалась, что Лева снимет меня так, что мне потом будет стыдно выходить на улицу.

К счастью, после нескольких фотороманов Леву из той газеты уволили. Редакцию перестало устраивать качество его снимков. Зато им так понравились тексты, что они предложили мужу пойти к ним в штат на хорошие деньги. Но поскольку они уволили Леву, муж из солидарности отказался.