Дружба начинается не со знакомства (СИ)

Гарри разбудил громкий и очень звонкий скрип. С трудом вырвавшись из теплых объятий сна, Гарри прислушался — очень знакомый звук. Такой звук обычно стоит фоном на закате солнца и песен цикад, неумолчный лягушачий хор. Гарри пощупал кровать, не желая открывать глаза, вместо привычного хлопка и льна его пальцы нашарили незнакомую гладкую материю, похожую на шелк, но, к счастью, не шелк, а что-то близкое к нему — ведь шелк очень и очень скользкий. Его спящий мозг нехотя продрался сквозь сонную одурь и напомнил, что вчера они приехали в Хогвартс, посидели в Большом зале, посмотрели на очередное распределение, посмеялись над новичком Деннисом Криви, который свалился в озеро, промок и которого Хагрид закутал в свою кротовую жилетку, чем малютка Деннис страшно гордился. Вспомнив о кротовом жилете, дремлющее сознание поплыло дальше, вяло вертясь вокруг вопроса: а сколько кротов ушло на шубу и жилет Хагрида? Ведь крот очень маленькое животное размером с полевую мышку, питается червяками и никогда не видит солнечного света. Далее сонное воображение нарисовало распяленную шкурку размером с детскую ладонь, а потом гиганта Хагрида в длиннополой шубе… На этом моменте остатки сна сделали ручкой и растаяли без следа, оставив назойливую мысль о том, что на пошив хагридовой шубы ушло как минимум десять тысяч кротовых шкурок. Плюс ещё жилет. Тьфу. О чем только спросонок не думается… И этот скрип, осточертевший лягушачий хор. Откуда в замке лягушки, где квакают? Гарри снова прислушался — кваканье доносилось из-под его кровати. Так, ладно, разобрались — у него под кроватью квакают лягушки. Осталось понять, откуда там взялись лягушки? Но тут пришло внезапное озарение: да не лягушки это, а жаба Невилла! Поняв это, Гарри протестующе застонал, зарываясь под подушку:

— Тревор! Кто-нибудь, заткните Тревора!..

— А где он, Гарри? Я тоже его слышу, но не могу сообразить, где он квакает, — раздался сиплый со сна голос Невилла.

— Под моей кроватью, — глухо ответил из-под подушки Гарри.

Пауза, шуршание, шаги, стук коленок об пол. И затем:

— А его тут нет. Гарри, что за чудеса? Я слышу Тревора, но самого его не вижу…

Странная загадка жабы-невидимки заставила Гарри сползти с постели на пол и заглянуть под кровать. И правда пусто, никакого Тревора, лишь коробка с Люси. Хотя… Охваченный внезапной догадкой, Гарри протянул руку и вытянул коробку, куда и заглянули вместе с Невиллом. Тревор сидел тесно прижавшись к панцирю Люси и старательно выводил жабьи серенады. С минуту мальчики изумленно таращились на невообразимую земноводно-пресмыкающуюся пару. Потом Гарри, скосив рот на сторону, едва слышно, осторожно спросил:

— Слушай, а чего это он? В замке полшколы учеников держат музыкальных жаб, они с ними в хоре выступают… Почему бы Тревору к ним не пойти свататься, в смысле к жабам, а не к хоровикам.

— Н-не знаю, — виновато покраснел Невилл, протянул руки и взял Тревора, однако стоило ему поднять жабу и пронести над краем коробки, как Люси потянулась следом. Она предельно далеко вытянула шейку, провожая Тревора печальным взглядом. Невилл неуверенно замер и вопросительно глянул на Гарри, тот нерешительно проговорил:

— Похоже, я ошибся… Это Люси ищет друга, а Тревор отозвался, пришел к ней дружить.

Невилл кивнул и посадил Тревора обратно в коробку, где он тут же прижался к панцирю черепашки и снова заквакал-запел, а Люси втянула голову «в плечи» и блаженно прикрыла глазки, слушая незатейливую песенку удивительного друга.

После положенных утренних процедур Гарри решил перед завтраком отнести черепаху Филчу, а то замотается за день и забудет про неё. Придя к каморке, Гарри постучался. Дверь тут же распахнулась, и на пороге вырос Филч, всё такой же худой, высокий, седой. Завидев Гарри, старик заулыбался, протянул жилистую руку и втянул гостя в комнату. Поставил перед собой, взял обеими руками за плечи и любовно оглядел, как давно не виденного внука:

— Ай, хорош. Ой, какой ты стал. Высокий…

— Да ладно, пару сантиметров только и прибавил.

— Стройный…

— Да? А тётя Петунья говорит, что я тощий, как скелет. Мало ем овсянку и пудинги.

— Красивый…

— Ну так и… Что?! Это я где красивый??? — не на шутку перепугался Гарри. Но заметив, как трясутся вислые щеки старого Аргуса, а в глазах его черти пляшут, понял — шутит старик! Вон едва сдерживает смех. Юноша закатил глаза и картинно схватился за грудь обеими руками.

— Ох. Ну разве так можно пугать, дядя Аргус?!

А дальше уже не стали сдерживаться, дружно захохотали, обнявшись и повиснув друг на друге. Встретились друзья, старый да малый.