Дружба, скрепленная кровью

Чувство гнева и скорби охватило красноармейцев. Продвигаясь вперед, они похоронили более двухсот китайских товарищей. Ли Фу-цин среди убитых не нашел своих двоюродных братьев. Что он скажет их родителям, когда вернется домой? Вспомнилось ему, как он вместе с ними покидал родимый край, как тряслись в душной теплушке, как под ударами плетки заготовляли лес, рыли окопы, как вместе страдали в лагере для военнопленных, как потом одновременно стали партизанами и плечом к плечу, никогда не разлучаясь, громили врага, прямо смотря смерти в глаза… И Ли Фу-цин зарыдал.

Вскоре после того, как красноармейские части заняли станцию Станично-Луганское, несколько крестьянок сказали китайским бойцам, что в просяном поле, сразу же за станционной уборной, уже три дня лежит раненый китаец.

Ли Фу-цин с десятком бойцов немедленно отправился на поиски и действительно разыскал раненого. Но, приблизившись к нему, они содрогнулись от ужаса: он лежал в засохшей крови; левый глаз вывалился из глазницы; правое ухо было отрезано; левая нога ниже колена превратилась в огромный нарыв; в ранах кишели черви. Раненый был до того изуродован, что совсем не походил на человека. Увидев своих товарищей, он стал громко плакать и вскоре потерял сознание. При виде этого ужасного зрелища невозможно было сдержать слезы. Осторожно положив своего товарища на носилки, бойцы отнесли его в лазарет.

Те же крестьянки рассказали, как казаки схватили человек десять китайских бойцов, среди которых был и этот раненый, и допрашивали их несколько ночей подряд. И скорее всего потому, что на допросе от него ничего не добились, казаки выкололи ему шашкой левый глаз, а потом потащили в поле на расстрел. После первого выстрела боец упал замертво, но когда казаки ушли, пришел в себя. Очевидно, ухо ему оторвала пуля, когда в него стреляли, а в ногу он был ранен раньше — в бою. Впоследствии крестьянские женщины спрятали его в поле, и он не умер с голоду только потому, что они ежедневно тайком приносили ему пищу.

Крестьянки сказали также, что перед уходом казаки приказывали им передать китайцам, что, если они не уйдут от большевиков, всех их ждет такой же конец.

Услышали это китайские бойцы и еще крепче стиснули зубы. Угрозы белогвардейцев не испугали их. «Ни за что не уйдем из Красной Армии, — заявляли они. — Мы будем драться еще упорнее и решительнее, чтобы отомстить за своих товарищей!».

В нашем полку прибыло

Зимой 1918 года красноармейская часть вела бои под Курском. Однажды она захватила железнодорожную станцию, от которой в лес уходила узкоколейка. Вдоль нее и бежали белые, выбитые со станции. В тот же день к китайским бойцам пришел крестьянин и рассказал, что в лесу есть лесопильный завод, на котором работает больше сотни китайских рабочих.

На следующий день командир роты Ван по узкоколейке повел свою роту в лес с целью ликвидировать разрозненные группки белобандитов и, кроме того, повидаться с китайскими рабочими.

Километров через шестнадцать узкоколейка окончилась у лесопогрузочной площадки. Здесь на заржавленных рельсах стоял небольшой паровозик и несколько пустых платформ. Паровоз и платформы были покрыты толстым слоем снега, и с первого взгляда можно было определить, что лесопогрузочная площадка уже давно бездействует. Там и сям по обеим сторонам железнодорожного полотна возвышались несколько десятков штабелей лесоматериалов. Между ними протянулись уходящие в лес колеи для ручных вагонеток. На лесопогрузочной площадке не было ни души, здесь царило полное запустение.

Недалеко от площадки протянулась небольшая улица с десятком домов и двумя харчевнями. Едва рота вступила на эту улицу, как бойцы встретили несколько оборванных китайцев. Одни были в китайских ватных халатах, из которых торчала вата; другие — в обтрепанных тулупах без пуговиц, подпоясанные тряпкою; те, у кого надеть было нечего, кутались в бараньи шкуры, а не имевшие носков обвернули ноги тряпками. Несмотря на крайнюю бедность, некоторые из них нет-нет да и забегут в винную лавку выпить на ходу стаканчик — другой водки или даже сыграть на деньги. Увидев бойцов-китайцев, все они страшно испугались: многие схватились за головы, очевидно, думая, что видят сон, другие остолбенели, глазам своим не веря, у некоторых выступили слезы, а те, что посмелей, окружили красноармейцев и стали хватать их за руки. Не прошло и нескольких минут, как таких смельчаков набралось человек тридцать.

— Эй, вы что — из Китая? — спрашивал один.

— Неужели наш Китай тоже участвует в интервенции? — удивлялся другой.

— Вы как попали в Красную Армию? — интересовался третий.

— Вы давно из Китая? Сколько лет вы уже в России? — добивался четвертый.

Вопросы градом сыпались со всех сторон, и бойцы старались отвечать на все.

Командир роты рассказал рабочим о том, как он и его товарищи уезжали с родины, как стали партизанами, а потом вступили в Красную Армию. Рабочие слушали и чуть не плясали от радости, что встретили своих соотечественников.

— Нас тоже заманили в Россию! — говорили они.