Дружба, скрепленная кровью

Вытерев слезы, Ли Фу-цин повел коня со двора. Обычно послушный своему хозяину, конь упирался и ни за что не хотел выходить за ворота. Снова налетели два вражеских самолета. Услышав свист падающих бомб, конь встал на дыбы и, вытянув шею, заржал. Не успел Ли Фу-цин упасть, как позади коня разорвалась бомба. Ли Фу-цин почувствовал, будто его чем-то задело по голове, и, приподнявшись, увидел, что конь лежит на земле с оторванными задними ногами.

Взвалив на спину снятое с убитого коня седло, Ли Фу-цин побежал за товарищами. Вскоре на фуражирке подъехал старшина Петрович, который окликнул Ли Фу-цина, назвав его по-русски Василием:

— Василий! Ты чего это тащишь на себе седло? Конь-то твой где?

— Вон он где, — показал Ли Фу-цин в сторону дома, который он только что оставил. — Не послушался, вот и разорвало его.

— Клади-ка седло на повозку. А ты теперь пехота, вот и дуй пёхом! — пошутил старшина. Но когда Ли Фу-цин протянул ему седло, воскликнул: — Василий, что у тебя с головой?

— Ничего! — ответил Ли Фу-цин.

— Ничего! Да ты погляди, ведь вся шапка в крови!

Ли Фу-цин снял шапку и только тогда почувствовал слабую боль на самой макушке, откуда на плечо стекала тоненькая струйка крови.

Встав на повозку, старшина окликнул санитара, и Ли Фу-цину сделали перевязку.

— Василий! — крикнул старшина. — Смотри, вот там у дерева чей-то конь стоит!

И действительно, метрах в двухстах севернее дороги Ли Фу-цин увидел у дерева буланого коня под нарядным седлом. Вокруг не было ни души. Ли Фу-цин побежал к дереву. Вдруг с другой стороны показался красноармеец, который, очевидно, тоже позарился на коня. Увидев его, Ли Фу-цин остановился. В этот самый момент хлопнул выстрел — и боец упал. Ли Фу-цин вздрогнул от неожиданности и стал внимательно вглядываться туда, откуда раздался выстрел. Вскоре он заметил лежащего в траве у ног коня белополяка, который, как видно, был ранен в бою и свалился с лошади. Закипела ненависть в сердце Ли Фу-цина. Он вскинул карабин, прицелился и выстрелил. Враг взмахнул обеими руками, и его револьвер отлетел в сторону. Ли Фу-цин дал еще два выстрела и побежал к красноармейцу. Тот был ранен, и санитары унесли его. Ли Фу-цин подошел к коню. Убитый белополяк был в офицерской форме. Обыскав его, Ли Фу-цин вскочил на коня и поскакал вслед за частью.

Часть собралась в роще, недалеко от деревни. Командир полка товарищ Тимошенко, увидев на голове Ли Фу-цина повязку, еще издали закричал:

— Эй ты, паренек! Ты что, ранен? Тяжело?

— Ничего страшного. Так, царапнуло! — заулыбался Ли Фу-цин.

— Ты у кого это коня взял? — Командир, любивший пошутить с молодыми бойцами-китайцами, сделал вид, что сердится.

— Нет, — в тон ему ответил Ли Фу-цин. — Это белополяк подарил мне!

Среди своих Ли Фу-цин немного повеселел. Но мысли о раненой женщине, о ее дочурке и обо всем, что с ними произошло в деревне, то и дело приходили ему на ум. «Отомщу за них, буду драться еще беспощаднее!» — решил он про себя.

Все трофеи, добытые у польского офицера, Ли Фу-цин передал командиру взвода.

На волосок от смерти

В то время Красная Армия находилась в каких-нибудь семидесяти километрах от Варшавы. Однажды после боя, когда бойцы обедали, прибежал связной и передал Ли Фу-цину, что его вызывает командир полка Александр Тимошенко. Ли Фу-цин тут же явился в штаб. Разложив прямо на траве карту, командир полка поставил перед Ли Фу-цином боевую задачу.

— Смотри сюда, — говорил ему командир, показывая по карте. — Здесь, южнее Варшавы, проходит первая линия внешних оборонительных сооружений. Нам надо точно выяснить расположение позиций противника. Ты с отделением разведки пойдешь на выполнение этой задачи.

— Выступать сейчас? — спросил Ли Фу-цин.

— Да, именно сейчас, — подтвердил командир полка. — Вот видишь, неподалеку отсюда находится роща, на западной опушке которой раскинулась деревушка. Прежде всего выяснишь численность противника, находящегося в этой деревушке, и только потом отправишься на разведку вражеских позиций. Понял?

— Понял! Задание будет выполнено!

— Ну вот и хорошо! — и командир полка, крепко пожимая Ли Фу-цину руку, добавил: —Желаю возвратиться с победой!

Итак, отделение разведчиков во главе с Ли Фу-цином выступило в направлении рощи. Когда до нее стало совсем близко, Ли Фу-цин выслал в разведку Ван Цая и Ма Мин-тэ. Не обнаружив противника, отделение углубилось в рощу и, разбившись на две группы, стало подходить к деревушке, о которой говорил командир полка. Когда до деревушки осталось совсем немного, бойцы влезли на деревья и начали наблюдать. Деревня, казалось, замерла. Отделение вошло в деревню.

Бойцы увидели странную картину. Все ворота были наглухо заперты, на некоторых висели замки. Даже там, где ворота были нараспашку, — ни души; в домах все перевернуто вверх дном. Как видно, хозяева еще не возвращались после того, как в деревне побывали белополяки. Чуть ли не каждый домик обшарили разведчики и наконец обнаружили двух седобородых стариков — глухого еврея и белоруса.

— Скажи-ка, дедушка, когда прошли здесь белополяки? — обратился к белорусу Ван Цай.