Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

Рыцари тут же поспешили со стены вниз по лестнице. Добрыня опередил их, спрыгнув наземь прямо с крепостной стены. Внимательно оглядев лошадок и погладив их по гривам, Добрыня выбрал самую крепкую на вид, и, не ставя ногу в стремя, прямо с земли, легко вскочил в седло. Лошадь пошатнулась и, испуганно заржав, попыталась сделать пару шагов. Однако под тяжестью богатыря ноги у нее подламывались и беспомощно разъезжались. Добрыня спрыгнул наземь, не дожидаясь, пока лошадка рухнет под его весом.

— Хороши твои лошадки, — богатырь вздохнул. — Только слабые. Ни одна из них меня не выдержит…

— Неужели, ты, Добрыня, действительно хотел выйти на поединок с Черным рыцарем? — с издевкой спросил богатыря Гавейн.

— Не хотел и не хочу, — пожал плечами Добрыня. — Но если нужда в том будет — выйду. Победить-то дело не хитрое. Только мы, увы, не в чистом полюшке. Обступили нас войска морейские. В прошлый раз Ивейна вы прошляпили. В этот раз, коль Персиваль не справится, ты уж постарайся его вытащить, — Добрыня ткнул пальцем в Гавейна. — Ну а коль он одолеет супротивника, так хватайте тогда рыцаря Черного, и тащите к воротам не мешкая… Чую я, чем бы битва ни кончилась, мало победить предводителя. В город уволочь его надобно, а не то они от стен не отступятся.

— Ну а мы с Добрыней встанем на башенке, вот на этой, высокой, над воротами. Да положим в луки стрелы серебреные, — подхватил Алеша. — Коли кто колдовством ли, обманом ли помешать вам с неба попытается, так сшибем его стрелою каленою.

— Ну а если враги за вами кинутся, во большом, в опасном количестве, то и тут пригодятся наши стрелушки. Вы скачите к воротам тогда немедленно, ну а мы от врагов отстреляемся.

— Это ты, парень, правильно придумал, — Кречет покровительственно похлопал Алешу по плечу. — Я и своих стрелков поставлю, да пищали изготовлю… Ну, помоги нам Создатель!

* * *

Через несколько минут с надворотной башни затрубили трубы и из открывшихся ворот выехали два всадника — Персиваль и Гавейн. Вслед за ними ворота немедленно захлопнулись. Гавейн, проехав треть пути до ворот осадного лагеря врагов, остановился, а Персиваль двинулся дальше. Доехав до ворот вражеского лагеря, Персиваль принялся бить древком копья о щит и выкрикивать:

— Я, Персиваль, сын короля Гамурета, рыцарь Круглого Стола вызываю на бой вашего вождя, кем бы он ни был! А если он не выйдет со мной на честный поединок, то пусть тубадуры заклеймят его, как подлого труса…

Через некоторое время ворота открылись и из них выскочил рыцарь в черных латах, на вороном, как ночь, коне. Проскакав мимо друг друга, всадники разъехались. Оказавшись по разные стороны широкого поля между воротами осадного лагеря и городскими, всадники развернули коней и, опустив копья, помчались навстречу друг другу. Они сшиблись прямо на середине поля. Лошади от удара чуть присели на задние ноги. Но оба всадника удержались в седлах. С треском лопнули ударившие в щиты копья. Черный рыцарь отбросил в сторону щит, треснувший пополам от копейного удара и выхватил меч. Персиваль тоже обнажил свой клинок и всадники закружили один возле другого, пытаясь зацепить друг друга мечами. Персиваль энергично наседал на противника, но тот умело парировал все его атаки. Наконец Персиваль, приподнявшись на стременах и перехватив меч обеими руками нанес сокрушительный удар, выбивший противника из седла. Над городскими стенами разнесся ликующий крик. Но Черный рыцарь еще не был сломлен. Рухнув с коня на траву, он поспешил подняться на ноги и, торопливо оглядевшись, поднял с земли уроненный в падении меч. Персиваль, соскочив со своего коня, снова двинулся на врага.

Пешая схватка была еще более жестокой, чем конная. Черный рыцарь медленно отступал под градом ударов Персиваля, изредка контратакуя его. И тот и другой уже несколько раз зацепили друг друга мечами, но, видимо, никаких серьезных ран не было. Бой продолжался с неослабевающим накалом. Черный рыцарь и правда, был верток. Пожалуй, даже более верток, чем юный Персиваль. Он несколько раз уклонился от почти неминуемых ударов а один раз даже, приняв меч Персиваля на свой, пнул благородного рыцаря в пах. Тот, согнувшись от боли, сумел однако уклониться от вражеского удара, а потом, отдышавшись, окончательно озверел и кинулся в яростную атаку. Противники обменялись сильными ударами. Меч Черного рыцаря пришел вскользь по коническому шлему Персиваля, а Персиваль рассек кольчугу на правой руке Черного рыцаря. Выронив меч, Черный рыцарь, схватился левой рукой за рану и стал отступать. Но Персиваль, уже пришедший в себя от оглушающего удара по шлему, бросился на него и повалил врага наземь. Отбросив меч, он выхватил из-за пояса длинный кинжал и занес его над поверженным врагом. Из ворот осадного лагеря на выручку Черному рыцарю уже мчались пятеро всадников в черненых доспехах и бело-синих мантиях. Увидев это и Гавейн, пришпорив коня, бросился к Персивалю и его поверженному врагу.