Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— А может тебе, Садко, устроить забастовку? — предложила Алена.

— Чего? — удивленно захлопал глазами купец.

— Ну, откажись играть. Скажи, мол, не буду больше играть для вас. Домой хочу… Ведь тебя здесь Царь держит для того, чтобы ты ему на гуслях играл?

— Ну?

— Так если ты играть не будешь, то какой смысл тебя здесь держать? Только хлопоты лишние.

— Ну! — Садко довольно хлопнул в ладоши. — Думаешь выпустят?

— Это возможно. Только ни под каким видом не соглашайся играть. Можно заставить человека камни таскать. Но заставить веселить публику…

— А что? Ведь верно! Сколько можно просить? Пора требовать! На свадьбу музыка нужна? Так пусть им рыбы поют! А я не буду. Вот, прямо сейчас пойду к нему, и скажу. Царь, скажу, ты неправ!.. — и Садко, поднявшись, решительным, хотя и неровным шагом направился в сторону тронного зала.

Гости на свадьбу все прибывали, и морское дно, насколько хватает глаз, пестрело и шевелилось. Косяками ходили рыбы, одновременно, словно по сигналу, меняя направление движения и переливаясь всеми цветами радуги. У поверхности воды, отбрасывая до самого дна длинные полосы тени, целым стадом толпились киты, плескались над самым дворцом морские котики. Выбираясь на базальтовую крышу башни «Поднебесье», они грелись на солнце, а потом вновь ныряли в прохладные глубины моря. Жадно блестели при виде огромного скопища добычи глаза акул и других хищников, но все усердно сдерживали себя, повинуясь приказу Царя. По всему периметру дворца осьминоги-гвардейцы под руководством сверкающих чешуей богатырей расставляли столы. А многочисленные русалки и морские девы начали уже разносить огромные блюда, заполненные холодными закусками.

Алену, с интересом наблюдавшую за всей этой суетой из окна своей спальни, потревожил краб-дворецкий.

— Сударыня, Его величество просит вас пройти в тронный зал.

«Не рано ли? Неужели уже начинается торжество? Господи, надо же платье найти, ведь я подружка невесты!» — запаниковала она, едва успевая за шустрым дворецким.

— Ну и как это понимать, милая моя? — неласково встретил ее Морской Царь.

— Что понимать? — удивленно распахнула глаза Алена.

— Саботаж и подстрекательство! Тебя подружкой на свадьбу пригласили, а ты, сталбыть, решила все мероприятие сорвать? Где я гусляра за три часа до свадьбы возьму? Они, чай, косяками по морю не плавают! А без музыки, что за свадьба? Тоска одна. И ты в этом виновата! Зачем Садко подучила бастовать?!

— Да с таким настроением, какое сейчас у Садко, ему в пору не свадебные песни петь, а погребальные! — возмутилась Алена. — Как вы можете? Он же человек творческий. Столько времени в плену его держать… Да это просто свинство!

— Да ты, девка, совсем сдурела? Что ж мне его, отпустить что ли?

— Отпустить. У вас просто другого выхода нет. Он же в своем праве. Хочет петь — поет. Не хочет — не поет. А если вам так уж нужен музыкант, так заинтересовать Садко надо, а не томить в плену.

— Прекрати мне выкать! Я не Кощей какой-нибудь, — раздраженно махнул рукой Царь. — И вообще, думай, что говоришь-то. Как же я его сейчас отпущу? Кто тогда на свадьбе петь будет?

— А ты пообещай ему, что отпустишь, если он сыграет на свадьбе.

— Ишь, чего удумала, — покачал головой Морской. — Пообещаю, так выполнять же придется. Я не Черномор. Обещанное всегда выполняю.

— Вот и прекрасно. Отпустишь его после свадьбы…

— А сам что же, без придворного музыканта останусь? — возмутился Царь.

— Будет лучше, если еще через год он тут у вас умрет от тоски по дому? — сквозь зубы спросила Алена.

— Заболеет — вылечу, заскучает — развеселю, а помрет, так могу и воскресить! Я все могу! — Царь лихо взмахнул рукой. Потом, поправив корону, продолжил. — Почти все. Играть вот на гуслях, как Садко, не умею. Коли мог, так не стал бы томить человека от дома вдали. Я ведь тоже не зверь дикий. Все вижу, все понимаю. Но что делать, если без музыки мне тоска смертная!

— А ты заключи с ним договор, — не уступала Алена. — Ты же умный, Царь. Придумай что-нибудь. Садко же купец. Предложи ему выгодную сделку.

— Ох, и хитрая ты девка, — Царь погрозил ей пальцем. — Ты хитрая, да и я не дурак… Будет он петь на свадьбе моей любимой доченьки! Все. Ступай теперь прочь. Не сержусь на тебя более… Эй, стража! Привести сюда Садко! Да кандалы с него снять не забудьте.

Глава 16

— Горько! — провозгласил Морской Царь.

— Горько! — завопили Добрыня с Ильей.

— Горько! — подхватила Алена, а следом за ней и сорок восемь незамужних дочерей Морского.

— Горько! — взревели во все свои тридцать три луженые глотки чешуйчатые богатыри.

— Горько! — забулькали рыбы, крабы, осьминоги и прочая подводная живность.

— Горько… — чуть слышно произнес Кощей, недобро глянув на богатырей и Алену.

Алеша и Лебедь целовались запоем. Дорогое южное вино, добытое с затонувших кораблей, рекой лилось из бурдюков в золотые и серебряные кубки. Юркие русалки, плавая над головами пирующих, разносили подносы с яствами. Над дворцом полился задушевный гусельный наигрыш — счастливый, что его отпустят после свадьбы домой, Садко был в ударе.