Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

«Что же мне, так и торчать в ледышке все время?! Сделайте хоть что-нибудь! Сил уже моих нет!» — мысленно взвыла Алена.

— И то верно, — закивала Яга. — Нешто мы теперь втроем не управимся? Давай-ка, Змей, дуй огнем на во-он те камешки. А ты, Лебедь, жар подводи равномерно, со всех сторон, да смотри, когда спектр на красный сменится. А я тут малость пошепчу, чтобы Аленушке изнутри начать оттаивать. Тогда, даже если во льду будет трещинка, ничего уже с Аленой не сделается, — и Бабушка пошла, прихрамывая, вокруг льдины, загибая пальцы и шепча какие-то слова.

Алена почувствовала вдруг, как болит шея, спина, как колет острыми иглами ноги и руки, словно она их отлежала. Учащенно забилось сердце. Из глаз потекли слезы. Алена захотела вздохнуть и почувствовала, что задыхается. Ведь вокруг был сплошной лед.

— Ох ты, пропасть, совсем забыла! — замахала руками Баба-Яга. — Камень бел-горюч, доставай ключи… Чебулынь трава разрывай замки… Гамаюн, птица вещая… Раз, два, три, дорожка алая. Ветер веет, по ветру пух…

Алену словно ожег изнутри какой-то огонь. Стало страшно и горячо, она даже забыла о том, что хотела дышать. И вдруг, словно что-то лопнуло, и ей удалось выхватить немного воздуха. Откуда — она и сама не поняла.

«Господи! Неужели я еще жива?»

Стало на удивление легко. Она огляделась: Горыныч все так же дышал огнем на покрасневший уже и оплавившийся местами камень, Лебедь делала пассы руками, а Яга ходила вокруг, бросая на лед маленькие щепотки сухой травы. Алене было тепло и мокро. От ее губ наружу вела небольшая, но с каждым вздохом все более расширяющаяся проталина, через которую девушка и дышала. Через каких-то пять минут подтаявший лед треснул и начал осыпаться на землю. Еще через пять минут Алена полностью освободилась, и ее, мокрую и дрожащую от налетевшего закатного ветерка, укутали в богатырский плащ и усадили у костра.

— А что это за слова ты бормотала, Бабушка, когда ходила вокруг меня? — поинтересовалась Алена.

— Да так, ерунду всякую. Мало ли что взбредет дурной бабке в голову. Суть не в словах. Слова могут быть любые. Суть в том, что ты чувствуешь и что ты делаешь. Я в тебя внутренний жар вдохнула, чтобы ты и изнутри отмерзать начала. А Лебедь с Горынычем со всех сторон равномерно твои ледяные ковы грели. Эх, кабы всегда так, всем миром, — вздохнула Яга.

Ее прервал топот копыт. Через секунду на площадку откуда-то взлетел на взмыленном коне Алеша Попович, в доспехе, с булавой в руках. Вздыбив коня, воинственно огляделся. Увидев греющуюся у костра компанию, опустил булаву. Еще раз, с надеждой оглядел окрестности, разочаровано вздохнул и спрыгнул с коня.

— Вот я так и думал! Не успел человек жениться, а его уж и в поход позвать забыли.

Он с укоризной посмотрел на супругу.

— Я понимаю, эти обалдуи, но ты-то как могла? Ни слова не сказав, в небо фьюить!.. Отбили уже Аленушку у Кощея, да? Без меня… — в его голосе клокотала нескрываемая обида. — Ну как ты, жива-здорова? — присел он возле Алены.

— Да не расстраивайся ты так, Алеша, — она потрепала его по плечу. — Никто меня не отбивал. Просто нашли меня Илья с Добрыней, а тут и Горыныч подоспел, и Яга, и Лебедь твоя… Расскажите лучше, что за договор у вас с Кощеем? Ведь он не просто так показал вам, где меня спрятал?

— Не просто так, — вздохнул Илья и потупился.

— Давай уж, рассказывай. Чего теперь-то, — подбодрил его Добрыня.

— Ну, мы, как тебя, Аленушка, хватились, после свадьбы-то, так подумали, что мол, чем-нито обидели тебя и это… Ну искали на заставе, в поле, в Киеве. Даже лесовичка твоего знакомого поймали, Бубу. Спрашивали его и так и эдак…

— Да что ж вы его все время мучаете?! — возмущенно взвилась Алена.

— Да мы попугали только, — улыбнулся Илья. — Ну, поняли, что не знает он ничего, да и отпустили… Потом посовещались немного, и решили, что все же Кощей в пропаже твоей виноват. Совсем уж собрались ехать к нему, на третий день после свадьбы. А он сам тут как тут. Говорит, отдам вам Алену, целую и невредимую, коли добудете мне кое-что…

— И что же вы ему добыли? — спросила Алена. Внутри у нее все похолодело от страшных предчувствий..

— Меч-кладенец, — ответил Илья и снова опустил глаза вниз.

— Кладенец же сломан? Царь Морской снял с него половинку кольца, а сам меч ты отдал обратно Кощею.

— У Святогора вторая половинка… была, — выдавил из себя Илья.

— Что значит была? Ты что, отнял ее у Святогора, или… украл?

Змей Горыныч как-то странно посмотрел на Илью.

— Так ты у Святогора был?

— Угу, — скривился Добрыня. — Не сказавшись мне, уехал, между прочим. Мы же вместе с ним, да с Алешей до того всю ночь измысливали, как добыть у Святогора этот самый меч-кладенец. Силой ли, хитростью. В игру ли какую выиграть, или обманом отъять.

— Да не хорошо это все как-то, — поморщился Илья. — Я не первый год Святогора знаю. Он ведь, как и мы богатырь.

— Только сильнее тебя, дурака, в сотню раз, — поправил его Добрыня.