Дружинник

– Зря вы так, Михаил Ярославович. Это просто разговор личного характера. Я клянусь, что он не затронет ни вашей чести, ни чести вашей семьи. Речь пойдёт о человеке, в чьём доме вы сейчас проживаете. Я в некоторой степени был знаком с покойным и имею кое-что сообщить вам, если, конечно, вам интересно. Если же нет – что ж, значит, мой визит напрасен, и я не посмею вас больше беспокоить.

Я задумался. Что это? Хитрый ход, чтобы притащить меня в отделение, или у околоточного надзирателя действительно имелись какие-то сведения? Поразмыслив и решив, что терять мне нечего, и полиция всё равно от меня ни слова не добьётся, я согласился.

Приказал Виктору меня сопровождать, и мы втроём доехали до длинной избы, в котором находился полицейский приказ. Виктор остался ждать снаружи, а мы с околоточным прошли в кабинет.

– Ваш человек наводил справки о неком Георгии Тяпкине, который якобы покончил с собой шесть дней назад. Чем он вас так заинтересовал? – начал разговор околоточный.

– Я не буду отвечать на этот вопрос, – сказал я.

– Ладно, ладно, вас никто не неволит, – поспешно успокоил меня околоточный. – Я лишь хотел предупредить вас, что делом этим занялась тайная полиция, и вам лучше не привлекать к себе внимание расспросами.

– Тайная полиция? Простым самоубийством?

– Видите ли, я не имею права разглашать материалы следствия, да и меня самого, признаться, мало в них посвящают, но ситуация сложнее, чем кажется. Вполне возможно, это не было самоубийством.

– А у вас какой интерес? Почему вы мне говорите об этом?

– Как я уже сказал, я знал Николая Семёновича, – повторил околоточный.

– И что же вы знали о нём?

– Дворянин, хоть и небогатый, офицер и очень достойный человек. Георгий был его слугой долгое время. Я подумал, что вы начали наводить справки о слуге Николая Семёновича с целью узнать побольше о нём самом.

– Вероятно. В конце концов, должен же я знать, что за человек жил до меня и почему его убили? А тут ещё и его слуга умер. Что-то подозрительное происходит у в этом доме, и я, как его владелец , хотел бы знать, что именно. Согласитесь, имею право.

– Всё так, Михаил Ярославович, всё так, – закивал околоточный, – имеете. Но история эта тёмная, сразу предупреждаю. То убийство семь лет назад потрясло всех. Городок у нас маленький спокойный, и тут – такое! Дворянин, офицер в отставке, убит в собственном доме! Ещё сильнее шокировало нас, кода за это дело взялась тайная полиция. А это значит, сами понимаете, что. А вот теперь – и слуга мёртв. А дом его, скажу по секрету, перевёрнут с ног на голову, как будто там что-то искали. Это выглядит загадочным даже для меня. Возможно, речь идёт о политическом заговоре. Так что будьте осторожнее.

– Вы меня позвали только для того, чтобы предупредить?

– Не только. Как я уже говорил, я знал покойного. И знал я о нём определённые вещи, которые... – тут околоточный сделал паузу, – скажем так, не всем стоит знать.

– И вы мне желаете рассказать их?

– Думаю, это излишне. Вы же и так в курсе?

– В курсе чего?

– Некоторых способностей покойного.

– Почему вы решили, что я имею представление о каких-то способностях?

– Ну не в курсе, так не в курсе. Так или иначе, эту информацию я тоже не имею права разглашать. Как я говорил, дом слуги Николая Семёновича перерыли сверху до низу. Если в его доме было что-то важное, это без сомнения унесли ещё до нашего приезда. Но кое-что осталось, – тут околоточный достал из стола разорванный пустой конверт и положил передо мной. – Возможно, это вам покажется интересным.

– Что это? – я посмотрел с подозрением на конверт.

– Найдено на месте преступления. Письма не было, конверт валялся порванным. Подумал, вас это заинтересует.

Не касаясь конверта, я рассмотрел адрес. Письмо было направлено из Тобольска.

– Зачем мне это?

– Вы же собираете информацию. Я предлагаю вам её. Можете забрать. Конверт не подшит к материалам дела.

Я внимательно посмотрел на околоточного. Очень уж странно это всё выглядело. Зачем отдавать мне улики? Что он задумал? Определённо, он тоже что-то знает, но на чьей он стороне? Создавалось впечатление, что меня прощупывают. Вот только не понятно, с какой целью: то ли меня хотят вывести на кого-то, то ли, наоборот, скомпрометировать.

– Мне это не интересно, – ответил я. – Я хотел узнать о том человеке, который жил до меня в доме – и всё. Заговоры, тайная полиция... Я предпочту держаться от этого подальше, и надеюсь, меня не коснутся проблемы, в которые были впутаны оба покойных.

– Это разумно, – кивнул околоточный и убрал конверт в карман. – Тогда не смею вас больше задерживать.

Я распрощался с полицейским и пошёл домой. Хоть конверт я брать не стал, адрес я, разумеется, запомнил.

Едва мы с Виктором пересекли порог дома, как навстречу выбежала Таня.

– Что стряслось? – спросила она. – Я чуть с ума не сошла. Думала, тебя арестовали.

– Ладно тебе ерунду говорить, – усмехнулся я. – Кто ж меня арестует? Это не так просто.

– Ты что-то выяснил? – спросила Катрин, когда я зашёл в гостиную.

Я взял ручку и записал адрес на форзаце одного из дневников:

– Вот что.

– И чей это адрес?