Друзья. 25 лет вместе. Как снимали главный сериал эпохи

Зрители были арбитрами их успеха. Если зрители искренне смеялись, то команда «Друзей» была уверена, что телевизионная аудитория будет реагировать на эпизод с таким же энтузиазмом. Страстная преданность поклонников давала «Друзьям» свободу, о которой другие шоу даже не подозревали. На других съемочных площадках могло бы состояться оживленное обсуждение сценаристов, если бы какая-нибудь шутка не понравилась аудитории. Сценаристам могли поручить придумать лучший способ формулировки шутки или даже полностью заменить ее, если она кажется особенно неподходящей. Шоураннеры «Друзей» могли позволить себе остановить запись и переписать всю сцену, которая не нашла отклика у аудитории.

Авторы собирались в кружок возле сцены и жались друг к другу, а Крэйн вел беседу. Царила напряженная атмосфера. Что-то, тщательно продуманное сценаристами, пошло не так на публике и теперь должно было быть исправлено на глазах у сотен людей.

Мысль о том, чтобы не только написать эпизод на телевидении, но и сделать это в невероятно сжатые сроки и перед аудиторией незнакомых людей, наблюдающих за тем, как вы это делаете, была ужасающей для сценаристов. Помощник сценариста быстро печатал на ноутбуке, чтобы кратко запечатлеть идеи по улучшению сцены. Адам Чейз считал, будто они все вместе прыгнули с утеса. И, сделав это, они могли бы сделать все возможное, чтобы стремиться к воде. И все это время зрители наблюдали за Крэйном и сценаристами, которые должны были переключить внимание на себя.

Новые реплики нужно было также отрепетировать с актерами. Эндрю Рич поначалу был сбит с толку немного безразличной реакцией Лизы Кудроу на одно предложенное изменение. Когда он начал суматошно предлагать что-то другое и паниковать, что Кудроу ненавидит его, то вдруг понял, что Лиза просто повторяет эту фразу про себя. «Да, она смешная, – сказала она ему. – Все поняла».

Как только все были довольны новым сценарием, его печатали и раздавали актерам для ознакомления с полной версией. Они могли посмотреть на новый сценарий в течение тридцати секунд, а затем объявить, что готовы. Через час после окончания съемок они, вероятно, не будут даже помнить о том, какие реплики они произносили, но в тот момент мгновенно запоминали все, что им нужно было сказать.

Джефф Штраусс, один из авторов первого сезона, был поражен тем, насколько простой и естественной была атмосфера на съемках «Друзей», в отличие от других телесериалов. Штраусс знал, что на других шоу часто наблюдается тенденция позволять талантливым актерам подавать слабый материал. Сценаристы могли знать, что та или иная шутка или эпизод были не на высоте, но, не имея времени исправить их, они надеялись, что актеры смогут вытянуть сцену. Кауффман, Крэйн и Берроуз легко делали замечания своим актерам во время съемок, но Штраусс заметил, что если все приходили к выводу о необходимости доработки сцены, они всегда спрашивали еще и у актеров, можно ли улучшить сценарий, и если да, то как именно.

Штраусс заметил, что актеры полностью заинтересованы в качестве материала, – это отличало «Друзей» от других шоу. После одной репетиции, которая прошла не очень хорошо, Лиза Кудроу обратилась к Штрауссу с просьбой. «Не переписывайте, – попросила она его. – Поверьте, мы сделаем это лучше. У нас получится сделать это лучше». Даже в начале первого сезона кабинет сценаристов неофициально считался творческим центром «Друзей» и местом, где, вероятно, будут приняты серьезные решения.

У Дженнифер Энистон была мантра, которую она иногда повторяла после того, как та или иная сцена проваливалась с первой попытки. «Дайте мне секунду, и я буду смешной», – просила она, и ей удавалось найти другую подачу шутки. Иногда какой-то актер предлагал внести коррективы, и сцену переписывали с небольшими изменениями. Во время съемок «Эпизода, в котором Росс обкуривается» Дэвид Швиммер рассмешил своих коллег, произнеся фразу «похоже на подошву», когда они отважно пытались съесть десерт, приготовленный Рэйчел. (Только Джо радостно поглощает его, приводя в качестве доказательства того, что десерт удался, его ингредиенты: «Горчица? Хорошо. Джем? Хорошо. Мясо? Отлично!»)

«Ну, этот вполне себе ничего!» – говорили Кауффман и Чейз друг другу, когда очередной недельный эпизод был отснят. А когда съемки заканчивались, Кевин Брайт брал бразды правления в свои руки. Сырой материал будет отправлен на монтаж, и Брайт будет наблюдать за процессом преобразования сцен, которые они сняли, в четко отредактированный эпизод. Эпизоды «Друзей» часто получались на несколько минут дольше необходимого, и основная часть работы Брайта состояла в том, чтобы убирать какие-то шутки, оставляя при этом как лучший материал, так и все необходимые для сюжета эмоциональные сцены.