Друзья

— Слава богу, хоть отвечаешь, — сказала Тереза, сделав затяжку. Разгоревшийся огонек сигареты осветил ее миловидное лицо. Миклош сел по-турецки на кровати, держа в руках пепельницу.

— Спрашивай. Тебе я всегда отвечу. Даже ночью.

— Очень благородно с твоей стороны. — Тереза стряхнула пепел и, немного подумав, спросила: — Ты уверен, что Имре Давид и сейчас тебе друг?

— Почему бы нет?

— Ты сам как-то объяснял, что в наше время трудно сохранить настоящую дружбу.

— Конечно. Я и не отказываюсь от своих слов. Люди заводят себе друзей в соответствии со своим положением. Имре уже три года работает директором фабрики в Бодайке. Наверняка в его интересах было бы завести дружбу с руководящими работниками уезда, области, министерства. Но Имре не такой человек. Он с детства не любил приспосабливаться и никогда не терял чувства собственного достоинства. А наша дружба закалялась в тяжелых испытаниях.

Наутро Миклош проснулся разбитым. Тереза еще спала, и он не стал ее будить, пусть поспит. Заснули они поздно, а ей необходим отдых, не очень-то крепкий у нее организм. Стараясь не шуметь, он включил кофеварку и начал бриться над умывальником. Ему не давала покоя мысль: а вдруг Имре действительно изменился со времени их последней встречи? Не исключено, конечно, но вряд ли Имре мог изменить их дружбе, ведь долгие годы они жили душа в душу. «Имре так любил мою мать, что и своих родителей не мог бы любить больше». Побрившись, он умылся, вытерся насухо, и как раз в это время заклокотала кофеварка, из нее побежала тоненькая черная струйка, наполняя комнату бодрящим ароматом. Миклош взглянул на часы. Было десять минут шестого. Он налил кофе в чашки, затем, взяв одну, осторожно подошел к кровати. Присел на краешек, поцеловал Терезу в лоб.

— Кофе, — прошептал он ей на ухо.

Она протерла глаза. Увидев склонившегося над ней Миклоша, улыбнулась, подставила губы для поцелуя. Потом взяла чашку и стала пить кофе маленькими глотками. Миклош взял свою чашку и снова сел рядом с Терезой.

— Хорошо спала?

— Да, только сон какой-то глупый видела про Имре.

— Что за сон?

— Как будто Имре избивают, мучают, пытают, а ты не можешь ему помочь, потому что тебя швабы посадили в тюрьму.

Миклош улыбнулся.

— Ну и сны у тебя, однако!

Тереза отдала Миклошу пустую чашку и шепотом спросила:

— Ты не хочешь лечь ко мне?

Он бросил взгляд на Миклошку — ребенок спокойно спал.

— Сейчас, — сказал он. Поставил чашки на стол и вернулся к жене. Не так уж часто Тереза сама желала близости. И эти редкие случаи не стоило упускать. Да он и не имел ничего против… Ласки Терезы были пылкими, как никогда.

— Прекрасно этот день начинается, — сказал Миклош, у которого аж голова пошла кругом.

— Я старалась, — скромно ответила Тереза.

Еще до обеда Миклош написал письмо Имре: