Друзья и герои

Грейси отмахнулся, словно давая понять, что отказывается обсуждать такой тривиальный вопрос.

– Поговорите с Дубедатом. Сейчас он возглавляет школу. Если не обращаться с ним высокомерно, он сможет вам помочь. Просто будьте поуступчивее.

Принглы стали подниматься.

– Останьтесь. Выпейте еще.

Эти слова прозвучали дружелюбно, но тем не менее отчетливо напоминали приказ. Гай и Гарриет с неохотой сели обратно, не теряя, однако, надежды. Им было некуда идти, а оставшись, они могли еще чего-то добиться.

Грейси снова лег, словно этот разговор утомил его. Раздосадованные гости были не лучшими собеседниками, и он, очевидно, ожидал, что придет кто-то поинтереснее.

– Очень приятная комната, – сказала Гарриет.

Грейси с сомнением огляделся.

– Довольно унылая, вам не кажется? Типичная комната студента. Разумеется, раньше это была молодежная гостиница. Зимой здесь очень холодно. И готовят ужасно.

Пока Грейси жаловался, Гарриет с завистью оглядывала просторное полупустое помещение. Солнце садилось, и комнату заполнили тени, но за окном солнечные лучи еще окрашивали оливы в цвет янтаря. Отраженный свет проникал в комнату, и сумерки были теплыми, словно прожилки в апатите.

Мне бы подошла такая комната, подумала она. Некрашеные полы, пыльный травяной запах, простор, удвоенный благодаря открывающемуся из окон виду, – всё здесь казалось знакомым. На мгновение ей померещилось, что когда-то она уже бывала здесь, но потом это ощущение ушло. Она гналась за ним сквозь воспоминания о прочитанных в детстве книжках, но ее размышления прервал какой-то звук.

Кто-то открыл дверь. Грейси, мгновенно оживившись, сел и воскликнул:

– Арчи, надо же!

В комнату вошел молодой человек с застенчивой и равнодушной улыбочкой. Он выглядел так, словно понимал, что его здесь ждут, и потому держался нарочито отстраненно.

– Это Арчи Каллард, – сказал Грейси Гарриет, после чего увидел, что за первым посетителем в комнату вошел второй, и оживление из его голоса исчезло: – А это Бен Фиппс.

Пришедшие посмотрели на Принглов так, как смотрят на людей, которых уже успели обсудить. Во взгляде Бена Фиппса читалось откровенное любопытство, но Каллард всего лишь смерил их оценивающим взглядом и вновь принял отстраненный вид.

– А где майор? – с энтузиазмом спросил Грейси.

– Пошел на вечеринку, – равнодушно пробормотал Каллард. – Потом придет.

Стало очевидно, что Гая и Гарриет задержали ради того, чтобы друзья Грейси могли их увидеть. После того как их представили, им полагалось уйти на второй план, что их более чем устраивало. Обычно Гая радовали новые знакомства, но сейчас он сидел молча, держа стакан у губ, словно маску. Гарриет попыталась смириться с происходящим, отстранившись и наблюдая за присутствующими так, как смотрела бы на актеров в театре.

На первый взгляд было непонятно, почему Грейси воспринял приход Калларда с таким энтузиазмом, а появление Фиппса вызвало обратный эффект. Каллард, конечно, был куда красивее, но в Фиппсе ощущалась жизненная сила и готовность угодить. Когда его попросили «быть другом» и налить всем выпить, он с радостью взялся за дело. Возможно, он чересчур старался. Калларда, однако, никак нельзя было в этом обвинить. Он разлегся на одной из двух кроватей и, когда Грейси продолжил расспрашивать его о майоре, даже не потрудился ответить.

Фиппс ответил за него, очевидно радуясь случаю высказаться. Раздав напитки, он уселся в центре комнаты, словно стремясь упрочить свое положение, и приготовился вести беседу.

Грейси обратился к нему как к знающему человеку:

– Что слышно с фронта? Там что-то происходит?

Коренастый, ширококостный Фиппс с жесткой темной шевелюрой лицом напоминал человека смешанных кровей. Он подался вперед и уверенно сказал:

– Новостей немного. По городу ходят слухи, но на самом деле никто ничего не знает.

– Итальянцы будут здесь завтра, это точно, – вставил Арчи Каллард, уткнувшись лицом в подушку, из-за чего голос его звучал глухо.

Грейси вздрогнул и с укоризной заметил:

– Ничего смешного, Арчи.

– А я и не шучу. Они перешли границу в шесть утра. Они направляются в Афины. Что их остановит?

Грейси повернулся к Фиппсу:

– Но ведь им окажут сопротивление? Метаксас говорит, что они будут драться.

Фиппс глядел на него дружелюбно и снисходительно; это впечатление усиливали толстые очки в черной оправе. Однако Гарриет смотрела на него сбоку и видела, что на самом деле взгляд у него был цепкий и жесткий.

– Окажут, конечно. Греки традиционно не склонны к подчинению. Сопротивление у них в крови, и они будут сражаться до конца, но…

Начав успокаивать Грейси, Фиппс увлекся, и его обширные познания в вопросе увели его в сторону куда менее утешительной истины.

– У них нет оружия. Старик Муссолини готовился к этому много месяцев, но здешнее правительство ни черта не делало. Они видели, что близится война, и сидели сложа руки. Половина из них поддерживает Германию, конечно. Они хотят, чтобы всё побыстрее закончилось. Им хочется, чтобы Греция пала и гитлеровская коалиция одержала победу.