Друзья и недруги. Том 1

– Короля никто не обманывал – он сам хотел обмануться, что с успехом и сделал, – цинично ответил сэр Рейнолд и выжидательно посмотрел на Робина, но тот хранил молчание. – Не хочешь по-хорошему – будь по-твоему. Сейчас поздно, а завтра я побеседую с тобой в другой манере, и ты, дерзкий волчонок, будешь ползать у моих ног и умолять о пощаде!

В ответ Робин неожиданно расхохотался – весело, беззаботно, с абсолютной уверенностью в собственной стойкости и бесстрашии. Сэр Рейнолд едва не ударил его – наотмашь, так, чтобы снова сбить с ног и напустить на него ратников, которые вышибли бы дух из самоуверенного и дерзкого юнца. Но он сдержался и, не спуская с Робина глаз, отступил от него, взмахом руки подозвал ратников и приказал:

– Заприте его, не развязывайте, поставьте охрану. Тем, кто будет стоять в карауле, накажите не выполнять ни одной его просьбы, о чем бы он ни просил. Они не должны даже заходить к нему! Зная Рочестеров, уверен, что он и связанный представляет опасность.

Робин усмехнулся про себя: сэр Рейнолд, как и многие ему подобные, считал обаяние, присущее Рочестерам и влекущее к ним людские сердца, сродни колдовству и боялся, даже сейчас боялся пленника.

– Какой изысканный комплимент! – фыркнул он. – Жаль, не могу вам ответить такой же любезностью. Пока не могу, но когда-нибудь непременно отвечу!

– Рад бы ждать, да ожидание недолго продлится, – бросил сэр Рейнолд, почувствовав, что устал за час разговора с молодым Рочестером больше, чем за все время осады Веардруна.

Ратники вытолкали Робина из главной залы и потащили по галерее во двор. Робин заметил, что убитых успели разделить на тех, кто пришел с шерифом Ноттингемшира, и тех, кто служил Рочестерам. Он поискал среди последних наставника, но не нашел и не сдержал печального вздоха. Разве найдешь строгого, всегда ворчливого, а теперь навсегда умолкшего Эдрика в груде тел, сваленных возле стены? Вся оставшаяся в живых челядь Веардруна провожала молодого графа горестными взглядами и вздохами, полными сострадания. Один из юношей, работавший на конюшне, сжимая в руке топор, стал медленно, но решительно пробираться к ратникам, которые вели Робина. Заметив это, Робин остановился, вскинул голову и крикнул, оглушив всех властным громовым раскатом голоса:

– Не смей! Меня не спасешь, а сам погибнешь!

Конюх, не сводя с него взгляда, в котором читались бессилие и гнев, опустил топор и спрятал за спиной от глаз ратников, завертевших головами по сторонам. Не найдя того, кто пытался им угрожать, ратники привели Робина в амбар, где хранилось зерно. Они могли бы отвести его в подземелья, но, не зная Веардруна так, как знал его молодой граф и уцелевшие обитатели замка, преданные Рочестерам до последнего вздоха, ратники благоразумно решили, что к амбару никто не подберется, оставшись не замеченным для караула.

Когда его втолкнули внутрь и захлопнули дверь, Робин, утратив последние силы, опустился на мешки с зерном. В амбаре было темно: неяркий зимний свет просачивался сквозь щели в дверях, солнце садилось. Проведя языком по сухим потрескавшимся губам и проглотив царапавший горло комок, Робин уронил голову и закрыл глаза.

Сколько времени прошло с тех пор, как Веардрун узнал о гибели Альрика Рочестера, а Робин – о том, что лишился отца и стал новым графом Хантингтоном? День, ночь и еще половина дня. Но Робину казалось, что минула целая вечность с той минуты, когда примчался Рэйф – один из ратников, сопровождавших отца в поездке в Лондон. Его лошадь, с которой слетали клочья пены, повалилась на землю, едва ступив под арку первых ворот. Почувствовав неладное, ратники, стоявшие в карауле, бросились к товарищу, но тот на все вопросы твердил одно: он должен немедленно увидеть лорда Робина. Когда Робин, поспешив на зов, пришел к воротам, Рэйф упал перед ним на колени, воскликнув:

– Мой лорд! – он осекся и поправил себя: – Ваша светлость, граф Роберт!

Услышав титул, с которым обращались к отцу, Робин замер от недоброго предчувствия.

– Где мой отец?! – спросил он, слыша за спиной взволнованное дыхание Эдрика.

Весть о приезде Рэйфа застала их в зале для ратных тренировок, где Робин с наставником отрабатывали сложные приемы владения мечом.

Лицо Рэйфа исказила судорога. По знаку Робина он поднялся с колен и протянул ему седельную сумку. Среди пергаментных свитков Робин нащупал что-то тяжелое и холодное и, потянув, вытащил массивную золотую цепь с гербом Рочестеров – нагрудную цепь главы рода и графа Хантингтона.

– Ваш отец, граф Альрик, убит, – сказал Рэйф.

Ратники, слуги, мастеровые – все, кто собрался у ворот, ахнули. Рэйфу не поверили, забросали вопросами, и только Робин молчал, не сводя с него неподвижного взгляда.

– Кто? – только и сказал он, когда к нему вернулась способность говорить.