Друзья и недруги. Том 2

– Ты спросила – я рассказал. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, в чем, наверное, меня упрекаешь, хотя вчера говорила, что гордишься мной. А я, упомянув о леди Марианне, сказал, что был готов умереть ради нее. И сейчас ты вправе спросить меня, почему я в тот день, в Ноттингеме… – Он крепко стиснул зубы, от лица отлила кровь, но голос остался ровным. – Нелли, я не стану оправдываться! Хуже того – я не хочу оправдываться. Да, я был рядом с ним в подземелье Ноттингемского замка, но просто не смог поднять на него руку. Хотел, пытался, хватался за рукоять меча, но… И дело не в том, что в детстве он пришел ко мне, заступился за меня. Он…

Его горло судорожно дернулось, голос захрипел и осекся, а в глазах полыхнуло бессильное пламя. Почувствовав, как его бьет крупная дрожь, Эллен молча приложила палец к губам Джеффри, притянула к себе и поцеловала:

– Не надо, не говори больше ничего! Не рви свое сердце – ему довольно досталось и за годы твоей службы, и в тот день особенно. Не знаю, кто я тебе, но не судья, это уж точно.

Он с силой привлек ее к себе, прижал к своему боку, накинул на нее полу плаща и прилег щекой на ее макушку. Сотрясавшая его дрожь понемногу умерялась, пока не прекратилась вовсе. Почудилось это Эллен или он в самом деле почти беззвучным шепотом назвал ее своим спасением? Ей было приятно думать, что она не ослышалась, но переспрашивать она не осмелилась: оробела. Вдруг слух подвел ее, и ответом станет вскинутая в недоумении бровь или взгляд – удивленный и смущенный?

Они долго сидели, тесно прильнув друг к другу, пока он не остыл, а потом не согрелся: рубашка и куртка на нем промокли от пота. Решив, что, насколько бы ни был он закален, но пронизывающий осенний ветер в силах достать и его, Эллен предложила вернуться домой.

На обратном пути она украдкой следила, чтобы плащ на Джеффри не распахивался, но очень скоро отвлеклась. Они шли, держась за руки, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться. После очередного поцелуя Эллен вдруг рассмеялась и, встретив вопросительный взгляд Джеффри, смущенно призналась:

– Знаешь, я никогда, даже в юности, не ходила на прогулки с мужчиной так, как с тобой: взявшись за руки, целуясь без стеснения, не боясь, что кто-то увидит.

В самом деле, с кем она могла так гулять по улице Локсли или лесным тропинкам? Покойный муж, по возрасту годившийся ей даже не в отцы, а в деды, отец Тук – с ними так вести себя ей и в голову не приходило. Робин… Он никогда на людях не показывал особенного отношения к Эллен, оберегал ее доброе имя. Только Виллу доверил эту тайну, да однажды в гневе проговорился при Кэтрин.

В глазах Джеффри заиграли веселые искорки, и Эллен зарумянилась, как юная девушка. Он улыбнулся, обнял ее за плечи и повел по тропинке.

– Кто-то увидит, говоришь? Да, зверям и птицам будет о чем посплетничать!

– Это сейчас в лесу никого нет, кроме птиц и зверей, – грустно вздохнула Эллен.

Не давая ей углубиться в печаль, Джеффри снова остановился и поцеловал ее долгим поцелуем.

– Признайся, что тебе просто нравится со мной целоваться! – поддразнил он.

– Самоуверенный нахал! – притворно рассердилась Эллен и стукнула его по руке.

Джеффри с улыбкой покачал головой и шепнул, глядя ей в глаза:

– Вовсе нет! Я и сам готов целовать тебя без устали: такие нежные и сладкие у тебя губы!

Теперь, когда невидимые глазам дозоры бывших ратников Гисборна возле дома Эллен были сняты, они вновь оказались одни в безлюдном лесу. Ощущение полной оторванности от окружающего Шервуд мира, где кипела жизнь, подарило им то, чего никогда не было в жизни ни Джеффри, ни Эллен. Они вели себя как пара юных молодоженов, забыв о прожитых годах, охваченные неудержимым влечением друг к другу. Только в отличие от обычных новобрачных, которым жизнь позволяла сладостное уединение от силы на пару дней, а то и меньше, Шервуд одарил Эллен и Джеффри столькими сутками, что они потеряли им счет. Да они и не вели счет времени, проведенному вместе. Не довольствуясь ночами, они и в дневные часы предавались друг другу там, где их застигало желание.

Один раз Джеффри затащил ее на сеновал, когда они пришли в конюшню с самыми благими намерениями – почистить и покормить лошадей. Другой раз они отправились в лес за валежником: октябрь сменился ноябрем, и они берегли дрова в преддверии непогоды и холода. В лесу, повстречавшись глазами с Эллен, Джеффри в следующий же миг прижал ее спиной к старому могучему дереву и подхватил под колени, а она, запустив пальцы в густую волнистую гриву его темно-русых волос, отдалась ему без всякого стеснения и лишь тихо вскрикивала, впиваясь в его губы жадными поцелуями. Сопровождая его к водопаду, Эллен однажды отважилась и, сбросив одежду, встала рядом с ним под поток ледяной воды. Джеффри тут же схватил ее на руки и вынес на берег.

– С ума сошла, Нелли! Это мне холод нипочем, а у тебя нет подобной закалки. Смотри, вся дрожишь! Не знаю, как отогреть тебя.

Разумеется, он знал, и согрел ее так, что она нескоро пришла в себя и поняла, где находится.