Друзья и недруги. Том 2

– А как бы иначе он обезоружил его? – тяжело усмехнулся Джеффри. – Тот попросил Бэллона не делать этого на глазах у леди Марианны, но Бэллон и в такой малости ему отказал. И тогда леди Марианна, несмотря на то что была ранена и почти без сил, бросила графу Роберту его меч.

– Да! – с восхищением выдохнул Никлас. – Она была удивительной женщиной, леди Марианна!

После недолгого молчания Мэтью спросил:

– Как Бэллону удалось одолеть его? Ты упомянул, что пятнадцать ратников были убиты.

– Не уверен, что он справился бы один с пятью десятками. Но, кто знает, может, и справился бы. Он ведь был воином от Бога, – Джеффри задумчиво сощурил глаза. – В любом случае Бэллон не стал проверять. Он прострелил графу Роберту руку, тот выронил меч – и все. Я насчитал пять ран от клинков, пробивших его грудь насквозь. Каждая из них была смертельной. А он, по словам настоятельницы, не только устоял на ногах, но еще и сумел прожить несколько минут. Все-таки у него была невиданная, несокрушимая сила духа! Когда же он умер на руках у леди Марианны, Бэллон рассказал ей, что король помиловал графа Роберта, но отдал устный приказ найти его и убить, прежде чем весть о помиловании разнесется повсеместно. Швырнул ей это в лицо и застрелил леди Марианну со словами, что ему не нужна свидетельница и мстительница.

Эллен, слышавшая каждое слово, беззвучно заливалась слезами, кусая ладонь, чтобы не разрыдаться во весь голос. Она тоже видела Робина и Марианну, лежавших в крови – своей и чужой. Тягостное повествование Джеффри заставило ожить в ее памяти страшную картину того дня.

Бывшие ратники Гисборна дослушали командира и долго сидели в скорбном молчании. Встрепенувшись, Томас сказал:

– Постой, а почему из твоих слов выходит, что он сражался с ратниками Бэллона в одиночку? Ты же упоминал, что с ним были люди.

– Да, и я столкнулся с ними лоб в лоб у двери в ту комнату, когда примчался в обитель. Они узнали от монахини о том, что в монастыре побывал Бэллон и что он сделал, когда было уже поздно.

– Как же они проспали приезд Бэллона, да еще с таким большим отрядом ратников? – с плохо скрываемым негодованием спросил Мэтью. – Знали, что обитель опасна, и даже не следили за воротами?

– Нет, друзья, не надо корить их, – сказал Джеффри, грея в ладонях кружку с вином, – граф Роберт им ни словом не обмолвился, что леди Марианна воспитывалась именно там. Настоятельница разрешила ему остаться при жестком условии: никто из его людей не должен выходить из отведенной им комнаты. Дескать, обитель женская, присутствие мужчин смущает сестер. Ворота там видны только из покоев настоятельницы, а графу Роберту и леди Марианне она предоставила епископские покои, которые находятся в отдалении от комнаты, где были его стрелки. Стены там такие толстые, что в коридоре не слышно, что происходит в кельях. Крепкая западня! Да и чем они могли помочь графу Роберту? Только умереть вместе с ним. Полагаю, он потому и не сказал им ничего. Понимал, что если настоятельница склонится к предательству, то не он, так хотя бы они уцелеют и позаботятся о леди Марианне. Почти так и вышло: мы забрали оттуда графа Роберта и леди Марианну и отвезли их в церковь неподалеку от Фледстана.

Бывшие ратники Гисборна наполнили кружки вином доверху и осушили их со словами:

– Вечная память графу Роберту и леди Марианне! Достойные были люди – что он, что она.

Короткое молчание, гулкий вздох и протяжный голос Мэтью:

– До сих пор сожалею, что он отказался принять над нами командование при штурме Ноттингема. Прости, Джеффри, ты всегда был нам хорошим командиром, а все же хотелось, хотя бы разок, пойти в битву под его началом!

– Не извиняйся. Я ведь сам предложил графу Лестеру отдать нас под руку графу Роберту, но тот не согласился. Что ж! Он был в своем праве. Будь я на его месте, поступил бы так же.

– И все-таки жаль!

– Ну и что ты теперь собираешься делать, Джеффри? – спросил Томас и, когда тот в ответ неопределенно передернул плечами, предложил: – Присоединяйся к нам!

Джеффри покачал головой и отрезал:

– Нет! Королю Иоанну я не буду служить даже под страхом смертной казни! Подлее человека нет на земле.

– Ты говоришь о короле! – с упреком заметил Никлас.

– Мне все равно, – ледяным тоном ответил Джеффри, – вы мои слова передавать не станете, а ему я мог бы сказать это прямо в лицо.

– Это из-за приказа Бэллону по поводу графа Роберта? – тихо спросил Мэтью.

– Не только. Иоанн мог одним мановением руки прекратить войну сэра Гая, объявленную графу Роберту. Но нет! Король сам натравливал его на графа Роберта, вместо того чтобы остановить. Сколько крови пролилось, сколько людей погибло! В этом прежде всего виноват Иоанн! Нет, друзья, я не стану ему служить ни дня, ни часа. Лучше подохну с голоду.

Допив остатки вина, Джеффри и его товарищи поднялись на ноги и обнялись на прощание.

– Выздоравливай, Джеффри. Мы еще навестим тебя. Передай хозяйке поклон, скажи, что мы не хотели испугать ее, и за дом пусть не тревожится. О нем никто, кроме нас, не узнает.