Друзья и недруги. Том 2

Ее посетила мысль, что таким образом он уходит в забытье, чтобы не видеть ее, избежать разговоров с ней, и на душе у нее стало совсем тяжело. Когда в середине дня возле дома неожиданно объявились вчерашние гости, Эллен даже обрадовалась. Их лошади были нагружены тяжелыми седельными сумками, а один из лесничих правил подводой с дровами. Люди как люди, подумала Эллен, украдкой разглядывая гостей. Не знала бы, кто они, никогда не признала бы в них ратников Гисборна. Учтивые, не слишком улыбчивые, но никакой особой опасностью от них не веяло.

– Привезли вам немного припасов и дрова – от вашей поленницы скоро ничего не останется. Где Джеффри, хозяйка?

– Спит, – ответила Эллен, – ему стало хуже.

Лесничие обменялись быстрыми взглядами.

– Почему? Вчера он выглядел вполне бодрым и ничуть не больным.

– Рана открылась.

Помедлив, один из них спросил:

– Нам можно зайти внутрь и взглянуть на него?

Эллен посторонилась, отступив от двери, и, когда лесничие вошли в дом, зашла следом за ними. Они стояли у изголовья кровати и внимательно рассматривали Джеффри.

– Где же рана, хозяйка? Все шрамы на его лице в точности такие же, какими были вчера.

В голосе прозвучало недоверие, переходившее в подозрение. Эллен молча приподняла покрывало, и лесничие, увидев на боку Джеффри повязку с засохшими пятнами крови, поморщились.

– А я-то думал, только его лицу досталось! И ведь ни словом не обмолвился! Даже не охнул, когда мы сжимали его в объятиях, – сказал один.

– Кто охнул бы? Джеффри? – хмыкнул другой, всем видом выражая уверенность в том, что если кто-то и показал бы, что испытывает боль, то не командир дружины Гая Гисборна.

Двое лесничих, не говоря ни слова, вышли из дома, принесли седельные сумки, выгрузили содержимое на стол и снова скрылись за дверью. Третий достал кожаный кошелек и, с сомнением посмотрев на Эллен, все же отдал его ей.

– Здесь серебро для него на первое время. Оно и к лучшему, что он нас сейчас не слышит, а то отказался бы. Припрячь, хозяйка. Отдашь, когда сама подберешь подходящий момент, – так, чтобы он непременно взял. Разгрузили подводу?

Последний вопрос относился к товарищам, появившимся на пороге.

– Да, разгрузили.

– Тогда поехали.

– Подождите! – торопливо сказала Эллен и, когда все трое посмотрели на нее одинаковыми вопросительными взглядами, предложила: – Может быть, хотите выпить эля, прежде чем уедете?

– А ты готова угостить нас? – с усмешкой спросил один из них. – Вчера ты была не слишком приветливой.

– Да, я хочу вас угостить. Только подождите снаружи. Я вынесу кувшин с элем и кружки.

– Почему не здесь, в доме?

– Чтобы не потревожить его, – объяснила Эллен, указав на спящего Джеффри.

Они переглянулись, словно взглядами о чем-то договаривались, и вышли за порог. Нацедив полный кувшин эля, она прихватила четыре кружки и поспешила следом.

Они ждали ее, расположившись кто где: один стоял, прислонившись к стене, двое сидели на охапках валежника, собранного накануне Эллен и Джеффри. При ее появлении тот, что стоял, молча снял плащ и постелил поверх валежника. Поставив кувшин и кружки на землю, Эллен устроилась на расстеленном для нее плаще. Владелец плаща сел рядом с товарищами напротив, и вот теперь ей стало и вправду не по себе под прицелом трех пар холодных немигающих глаз. Она постаралась не подать виду, что оробела, и разлила эль по кружкам.

– Перестань дрожать, хозяйка, – вдруг сказал тот, кто одолжил ей плащ. – Как тебя зовут?

– Эллен.

– Я Томас, – ответил он и поочередно указал на остальных: – Никлас, Мэтью. Чего ты хочешь от нас в обмен на свою любезность?

Эллен вскинула на него глаза, и Томас, пригубив эль, усмехнулся:

– Вчера у тебя было такое лицо, что я не удивился бы, накинься ты на нас с кулаками. А сегодня угощаешь элем, хотя в твоих глазах я так и вижу собственное отражение в ратном облачении с гербом сэра Гая. Боишься, но скрываешь страх. Значит, тебе что-то от нас нужно.

Эллен почувствовала себя так, словно ее, как котенка, взяли за шкирку и, удерживая в вытянутой руке, самым внимательным образом рассмотрели со всех сторон. Она действительно поймала себя на мысли, что видит их в эту минуту так, как сказал Томас: ратниками Гисборна.

Прямой вопрос требовал такой же прямоты в ответ, и Эллен, обхватив кружку ладонями, откровенно призналась:

– Я прошу вас рассказать, как вы охраняли во Фледстане леди Марианну от ратников Роджера Лончема.

Лица всех троих тут же изменились, посуровели, в глазах появилась настороженность.

– Почему тебя это интересует и откуда ты вообще знаешь о том деле? – спросил Мэтью.

– Джеффри вчера обмолвился.

– Ну, так и расспросила бы его.

– Он не успел рассказать, – слукавила Эллен. – Открылась рана, хлынула кровь, и он повалился на пол. Стало не до разговоров.

Томас пристально посмотрел на нее и усмехнулся:

– Значит, обмолвился, но не успел рассказать? Не хитри с нами, Эллен! Мы знаем нашего командира куда дольше, чем ты. Он ничего бы не стал рассказывать о том дне во Фледстане.