Друзья и недруги. Том 2

– Видать, вы сильно повздорили из-за нашей нечаянной встречи, – подал голос Никлас, – и ты сумела так его уязвить, что он вспылил и сказал то, о чем мы все предпочитаем молчать, даже между собой. Думаю, и рана у него открылась не просто так. Что ты ему сказала?

– Что ратники Гая Гисборна ничем не отличаются от ратников Роджера Лончема, – через силу ответила Эллен.

Они переглянулись, и Томас понимающе кивнул:

– Тогда неудивительно, что Джеффри вышел из себя. – Посмотрев на нее долгим сожалеющим взглядом, он тяжело усмехнулся: – Любезная Эллен, ты думаешь, только покойный граф Хантингтон запрещал своим людям насилие над женщинами и пресекал его, кем бы оно ни творилось? Нет, красавица, у нас были точно такие же порядки, и наводил их не сэр Гай, упокой Господь его грешную душу. Он, я думаю, посмотрел бы сквозь пальцы на подобные вещи, а вот Джеффри нет. Не страх перед сэром Гаем, в чем все были уверены, а именно Джеффри держал дружину вот в таком кулаке.

Томас крепко сжал пальцы и показал кулак Эллен как наглядное подтверждение собственных слов.

– Так и есть, – согласился с ним Никлас, – сэр Гай не был олицетворением милосердия, но и не обращал на нас внимания. Только умалишенный рискнул бы по собственной воле попасться ему на глаза. Да, мы все опасались нрава сэра Гая, но навлечь на себя гнев Джеффри, поверь, было куда опасней и чревато последствиями. Джеффри может показаться легким человеком, но это обманчивое впечатление. Твердости духа ему не занимать, а в ратном умении он превосходил не то что каждого из нас, но и самого сэра Гая.

– Чем же был чреват его гнев? – спросила Эллен, поразившись тому, что услышала.

Она не верила, что Джеффри отличается большей жестокостью, чем покойный сэр Гай, не хотела верить. Но что иное могло быть причиной того, что ратники Гисборна считали крутой нрав господина не настолько опасным, как немилость командира – в сущности, такого же ратника, как они? Эллен задала вопрос и боялась получить ответ, который опровергнет ее мнение о Джеффри.

– Быть изгнанным из замка сэра Гая, например. У Джеффри доставало полномочий, ему не требовалось испрашивать позволения сэра Гая на подобные действия, – сказал Мэтью. – Но это, считай, тебе повезло. Худшим наказанием было, когда Джеффри просто делал шаг в сторону. В этом случае ты оказывался лицом к лицу с сэром Гаем – и один на один, лишенный защиты командира. Вот тут, любезная Эллен, оставалось только молиться, чтобы сэр Гай находился в ровном расположении духа. Тогда можно было надеяться остаться в живых и опять-таки быть всего лишь изгнанным прочь. Если же он пребывал в ярости или просто в дурном настроении, то решал твою судьбу без всякого снисхождения, и ждать от него пощады не приходилось.

– И как часто Джеффри так поступал? – поинтересовалась Эллен.

– На моей памяти дважды, – задумавшись, нахмурился Никлас. – Уроки были слишком наглядны и запоминались надолго, чтобы кто-то пожелал повторения, да еще на себе. Хотя нет, запамятовал! Нашлись два глупца из новичков – поддались азарту или желанию угодить сэру Гаю. Оба из-за своей оплошности не задержались и до утра. Легко отделались – остались живыми, пусть и превратились в нищих изгоев. Вот так-то, Эллен. Но разгневать Джеффри опасались не только мы, но и сэр Гай. Он безмерно дорожил его преданностью, боялся ее потерять, поэтому многое из того, что нам приписывала молва, мы никогда не делали, и только потому, что сэр Гай понимал, с чем Джеффри смирится, а против чего открыто взбунтуется. Поняла?

– Нет, – призналась Эллен.

Смысл сказанного и вправду остался ей непонятен. Никлас тяжело вздохнул и терпеливым тоном, словно объясняя очевидные вещи, сказал:

– Мы охраняли замок сэра Гая и его самого. Если дела, которые он вершил от имени шерифа Ноттингемшира, требовали поддержки силой, сэр Гай пользовался ратниками шерифа, а не собственными. Когда он сам стал шерифом, мы были заняты тем, что натаскивали ноттингемских ратников в воинском деле, и охрана сэра Гая осталась нашей обязанностью. Когда Брайан де Бэллон принял на себя командование войском, посланным королем Иоанном, сэр Гай не пустил нас в Шервуд вместе с королевскими ратниками. Да мы туда и не рвались, понимая, что план Бэллона закончится полным провалом, как оно и вышло. Но и в открытом сражении с вольными стрелками на берегу Трента, где погиб сэр Гай, мы тоже не принимали участия. Он приказал всем нам остаться на другом берегу для охраны сэра Брайана. На самом деле сэр Гай прекрасно отдавал себе отчет в том, что королевские ратники не выстоят против вольного Шервуда, и решил не проливать нашу кровь понапрасну.

– Тебя послушать, так вы были сущими агнцами! – вспылила Эллен. – Все знали, что те же ноттингемские ратники боялись вас как огня!

– Правильно боялись, – хмыкнул Мэтью, – если они где-то переходили нам дорогу, разговор с ними был простой и очень короткий.

– Хорошо, а как вы объясните, что в засаду, подстроенную леди Марианне в соборе Святого Георгия, ваш господин взял именно вас, а не ратников шерифа? – не пожелала сдаваться Эллен.