Друзья и союзники Рима [с иллюстрациями]

Тут-то меня и подстерегал жестокий облом. Нет, самого-то Диэя мы застали и живым, и трезвым, и даже увлечённо работающим над чем-то пока еще неопределённым и понятным только ему самому, но вот слона евонного, на которого я слюну пустил, мы у него в лавке уже не увидели. Продан элефантус – в тот самый день, оказывается, когда мы на симпосионе гетер греческих в деле наблюдали. А слонопотам был классный! Типичный "лесной африканец", матёрый самец, да ещё и прекрасно проработанный скульптором во всех подробностях – грек в натуре сотворил шедевр, хоть и наблюдал тех слонопотамов недолго – как раз когда близ Коринфа разбивала лагерь консульская, а точнее – на тот год давно уже проконсульская армия Тита Квинкция Фламинина. Того самого, который этими элефантусами при Киноскефалах не успевшее ещё перестроиться в боевой порядок левое крыло фаланги Филиппа смял, с чего и начался разгром доселе непобедимой македонской армии. Вот стояли те слоны в римском лагере, да выгуливали их время от времени, а Диэй наблюдал, да старательно зарисовывал всё, что запоминалось с трудом. И не зря зарисовывал! Элефантус явно стоил запрашиваемых за него двухсот драхм, и моя жаба помалкивала, не имея ни малейших возражений, но на тот момент столько не было, и это к менялам надо было идти, чтоб карфагенские шекели на те коринфские драхмы обменять, и я, понадеявшись на то, что цена приличная, и не всякий её сходу отвалит, не догадался договориться о покупке заранее. А теперь вот и драхм наменял достаточно, да только этот слонопотам, млять, хрен меня дождался, а сделал мне ручкой, точнее – хоботом. Впрочем, и без него нашлось у Диэя на что внимание обратить. Вепрь евонный – так это вепрь! В общем-то обыкновенный дикий кабан, но какой кабан! Ведь настоящий матёрый секач – плотно сложенный, щетинистый, ощущение мощи от него так и прёт, клыки – что твои бивни, эдакий маленький носорог. Лев у него – так это лев! Говорят, осталось их уже на Пелопоннесе с гулькин хрен, но где-то грек явно понаблюдал этого гривастого кошака как следует. В принципе-то титульный для Коринфа зверь – как раз неподалёку от города та Немея находится, в которой согласно мифу Геракл своего Немейского льва промышлял, и наверняка при каком-нибудь из коринфских храмов хоть одного ручного льва, да держат. Но у Диэя – явно не тот случай. Поджарый, мускуистый, уж точно не раскормленный на халяву ручной, и вся его поза наглядно демонстрирует деловитый поиск на предмет эдак плотненько пожрать. Понравился мне и конь евонный. Ну, точнее – жеребёнок-подросток, судя по пропорциям. Вроде бы, и в типично греческом стиле – крупная голова, коренастая шея, стоячая грива, толстые крепкие ноги, но обычно у греков всё это стилизованное и схематичное, а тут, судя по играющей мышце – или настоящий дикий тарпан, или хотя бы похожий на него полукровка. Вот таких бы нам у себя развести, только крупного размера.

После закупки голых баб у Леонтиска с коринфской наличностью при себе было уже негусто – только на тарпанчика этого и хватило, но уж на сей-то раз я с Диэем и насчёт его вепря со львом договорился заблаговременно – хватит с меня и одного облома! Идём до дому, до хаты, прикалываемся над каноническим греческим искусством, которое так и не вберёт в себя этих передовых достижений единичных новаторов. А ведь могли бы греки запросто выйти на такой уровень, что современным скульпторам по сравнению с ними уже и ловить было бы нечего…

– Федра эта Александрийская в постели, конечно, высший класс показала, – рассказывал Володя, – Ты её в такой ступор своим выбором шмакодявки вогнал, да ещё и при всём честном народе – это ж, можно сказать, репутацию ейную профессиональную сомнению подверг! – мы рассмеялись всей компанией, – Ну, она и зациклилась на идее-фикс – доказать, что это не она второсортная, а типа ты дикарь необразованный и ни хрена в бабах не понимаешь. Типа, соблазнился на свеженькую юную мордашку и не ценишь их великого искусства. Моешь представить себе, как она из кожи вон лезла – куда там до неё кордубским, гадесским и даже карфагенским шлюхам! Такое я в натуре хрен где встречал, и теперь я въехал, нахрена нам в Испании гетеры коринфской выучки. Она того, млять, стоит! Но при этом – мыылять! Стерва первостатейнейшая, куда там до неё нашим современным! Ты её тем, что девчонку выбрал, а не её, раздраконил так, что от неё прикуривать было впору. Представляешь, как должна шипеть королевская кобра? А я как раз это примерно и наблюдал, млять, собственными глазами. Видел бы ты, как она шипела и на какое говно исходила – я всё ждал, когда ж яд с зубов у ней закапает! Обхаживает меня – и нашетывает то и дело, какой ты редиска, – мы снова расхохотались, – Ублажает меня своей звиздой и шипит мне прямо в ухи, какая ты сволочь, как ты ЕЁ оскорбил и какой участи ты за это заслуживаешь…

– Кинжала в брюхо или яду в чашу? – поинтересовался я.