Друзья и возлюбленные (сборник)

«Мой дорогой Джойс! Я написал тебе два письма, это будет третьим… но не смог их отправить. Каждый день ждал, что из деревни кто-нибудь да придет, потому что норвежцы очень тепло относятся к иностранцам, не говоря уже о том, что нам можно что-то и продать. Однако прошло полмесяца, пора было подумать о пропитании, поэтому вчера я поднялся до рассвета и отправился в долину. И теперь мне есть что рассказать. Близ деревни я повстречал крестьянку. К моему изумлению, вместо того чтобы ответить на мое приветствие, она лишь посмотрела на меня как на какого-то дикого зверя, а потом отшатнулась, насколько позволяла ширина дороги. В деревне меня ждал такой же прием. Дети убегали, взрослые сторонились. Наконец седой старик, похоже, пожалел меня, и от него я услышал объяснение столь необычного поведения крестьян. С домом, в котором мы теперь живем, связано странное суеверие. Наши вещи принесли туда двое мужчин из Тронхейма, но местные боятся подходить к этому дому и предпочитают держаться подальше от любого, кто как-то с ним связан.

Легенда гласит, что дом это построил некий Хунд, «создатель рун» (несомненно, один из тех, кто писал саги), и поселился там с молодой женой. И все для него шло хорошо, пока, к несчастью для Хунда, в него не влюбилась девушка с соседнего саэтера.

Ты уж прости, если я говорю тебе то, что ты и сам знаешь, но саэтерами называют высокогорные пастбища, куда летом отгоняют скот, и в пастухи обычно определяют девушек. Там они и живут три месяца, отрезанные от всего мира. С течением времени в этих краях ничего не меняется. Две или три такие хижины действительно находятся сравнительно близко от нашего дома, только выше по склону. Так что в те давние времена дочери тогдашних фермеров могли видеть оттуда Хунда, «создателя рун».

Каждую ночь эта женщина спускалась вниз по опасным горным тропам и легонько стучала в дверь Хунда. Хунд построил две хижины, одну рядом с другой, связанные, как я тебе уже писал, между собой крытым коридором. В маленькой они жили, во второй он вырезал руны и писал. Пока молодая жена спала, «создатель рун» и женщина с саэтера тихонько шептались друг с другом.

Как-то ночью молодая жена все узнала, но не сказала ни слова. Тогда, как и теперь, глубокое ущелье перед ровным участком, где стоял дом, пересекал легкий дощатый мостик, по которому ночью всякий раз проходила женщина, спускающаяся с саэтера. И как-то днем, когда Хунд отправился ловить рыбу в фьорде, жена взяла топор и подрубила мост. С первого взгляда он по-прежнему казался крепким и прочным, но ночью, когда Хунд сидел, дожидаясь женщину, до его ушей долетел отчаянный крик, сопровождаемый треском дерева, а потом тишину нарушал только рев протекающей внизу реки.

Но женщина не умерла неотомщенной, потому что той же зимой какой-то человек, углубившись в фьорд, заметил что-то странное, вмерзшее в лед. Приблизившись, он понял, что это два трупа, мужчины и женщины, вцепившихся в горло друг другу. Тела принадлежали Хунду и его молодой жене.

С тех пор, как говорят, призрак женщины с саэтера следит за домом Хунда, и если видит свет в окнах, стучится в дверь, но никому не удается не впустить ее в дом. Многие в разные времена пытались там поселиться, и потом о них рассказывали такие странные истории. «Люди не живут в доме Хунда, – заключил старик. – Они там умирают».

Я убедил нескольких самых смелых жителей деревни отнести продукты и самое необходимое на плато, которое начиналось примерно в миле от нашего дома. Подойти ближе они ни за что не соглашались. Для меня это непостижимо, видеть мужчин и женщин, вполне образованных и интеллигентных, во всяком случае, многих из них, рабами предрассудков, над которыми будут смеяться даже дети. Но к суевериям никакая логика не применима».