Друзья из Сары-Тепе

— До наших дней дошли остатки обсерватории с частью дуги огромного астрономического инструмента — пятидесятиметрового квадранта.

Раскопан квадрант в тысяча девятьсот восьмом году русским учёным Вяткиным, одним из первых исследователей Средней Азии.

— Смотрите, — шепнула Катька Кариму и Севке, — этот опять здесь.

Мальчики осторожно повернули головы — внизу за деревом стоял Пятнистый.

— Пришёл посмотреть обсерваторию. Мало разве здесь народу?

— Зачем он прячется?

Можно было подумать, что Пятнистый услышал их разговор. Он не спеша отделился от дерева и, нисколько не прячась, пошёл по тропинке, огибающей холм.

— Посмотрите на Анварку, — снова шепнула Катька.

Она всегда умудрялась всё видеть.

Анвар действительно вёл себя странно. Он крутил головой и перебирал ногами, словно кто-то дёргал его за верёвку. Потом выбрался из толпы ребят, подошёл к Гульчехре Хасановне, сказал ей что-то и прямо с места бросился бежать за холм.

Времени терять было нельзя.

— Гульчехра Хасановна, можно мне отойти? — спросил Севка громко. Экскурсовод замолчал, а ребята зашикали. Но Севка не стал дожидаться выговора и побежал за Анваром. Он примчался как раз в тот момент, когда Пятнистый протянул Анварке сложенный вчетверо лист бумаги и серебряный рубль. То и другое Анварка сунул в карман, а Пятнистый пошёл дальше и скоро скрылся за кустами.

— Что он дал тебе? — спросил Севка, вырастая перед Анваром.

— Откуда ты взялся? Ничего не дал.

— Я видел, он дал тебе записку.

— Ври больше, ничего ты не видел.

Севка понимал, что он не имеет права приставать к Анвару. Мало ли кто кому пишет и с кем передаёт письма. Но в его голове вертелись два слова: «Операция „Улугбек“», — поэтому он продолжал настаивать:

— Слушай, тебе дали серебряный рубль, чтобы ты передал записку, а я дам тебе бумажный рубль, если ты мне её покажешь.

— Эх, правду говорят: «Глаз злодея в засаде на тебя». — Анварка попытался проскочить мимо Севки, но тот загородил ему дорогу.

— Ещё отдам свой перочинный нож с тремя лезвиями, отвёрткой и шилом. Ты только покажи мне записку, я её не возьму. Прочитаю и верну обратно.

— Пристал, как репей к платью. Ладно. Сначала сам посмотрю, потом тебе дам.

Анварка развернул записку и стал читать. Его лицо, обычно такое подвижное, сейчас ничего не выражало, лишь губы шевелились медленно. Наконец он дочитал записку, задумчиво посмотрел на Севку и сказал:

— Давай рубль, ножа не надо.

Севка дал.

— Теперь разуй свои глаза.

Записка очутилась в Севкиных руках. Он мигом развернул её и аж подпрыгнул — записка была написана по-узбекски!

Севка грозно взглянул на Анвара. Тот стоял, засунув руки в карманы, его узкие глаза были наполнены смехом.

— Хорош, — сказал Севка, — сам бы сказал: «Лицом к хвосту на коне скачешь», а сам обманываешь. Ладно. Всё равно узнаю, что здесь накорябано.

Севка открыл блокнот, в котором вёл самаркандский дневник, и перерисовал в него текст записки Пятнистого, все буквы и все цифры. Сделать это было не очень трудно, ведь буквы почти ничем не отличались от русских.

К группе вернулись каждый отдельно. Экскурсовод продолжал рассказывать:

— Обсерватория Улугбека прославилась самыми точными для своего времени картами звёздного неба. Имя внука грозного Тимура стало известно не только на Востоке, но и в европейских странах.

Сейчас труды обсерватории хранятся в крупнейших архивах России. Экскурсовод посмотрел на часы.

— На этом я свой рассказ кончу. Если у вас есть какие-нибудь вопросы, пожалуйста, спрашивайте.

— Долго работали на этом квадрате? — спросил Саттар.

— Сам ты квадрат. Не квадрат, а квадрант! — закричали ребята.

— Не кричите, — сказал экскурсовод. — Деятельность обсерватории прекратилась после смерти её основателя. Улугбек был убит двадцать седьмого октября тысяча четыреста сорок девятого года.

— Убит? — У Хадии Фирузовой стали подозрительно увеличиваться глаза.

— На Улугбека ополчились собственный сын и священники. Они подкупили проходимца Аббаса, заманили Улугбека в ловушку и одним ударом меча отсекли ему голову. Поэты и учёные бежали. Знаменитая обсерватория была разрушена.

Экскурсовод замолчал. Хадия зашмыгала носом.

После экскурсии четвёртый «Б» уселся в тени деревьев — решено было немного отдохнуть. Лёгкий ветерок нёс прохладу. Где-то журчал арык. Вдалеке были видны самаркандские минареты и крыши современных многоэтажных домов. Остальное тонуло в зелени садов.

Сначала ребята сидели тихо, потом расшумелись, повскакали с места, попрятались в кустах — принялись играть в Улугбека и Аббаса.

Гульчехра Хасановна и Анзират-апа стали их звать, но в ребят словно шайтан вселился. Они хохотали, носились друг за другом, стояли на голове. Внизу сигналил Саша.

Гульчехра Хасановна хотела рассердиться, но передумала и сказала:

— Ладно, можете играть дальше, а мы с Анзират Зиямовной отправляемся в театр.

После этих слов все мигом очутились в автобусе.