Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Первый исследователь бухарских евреев Шмуэль Моше Ривлин, проживавший в Туркестане в 1886–1889 годах, тоже отмечал низкий уровень как общего, так и религиозного образования среди бухарских евреев. По его словам, только один еврей из десяти понимал смысл произносимых молитв. В городах края не было повсеместно распространенных в черте оседлости талмуд-тор (школ для детей из бедных семей)[1158]. Озабоченный низким уровнем образования бухарских евреев, Ривлин в 1888 году несколько раз обращался к их раввинам через другую петербургскую газету на иврите – «Га-Мелиц» – с призывами открывать у себя реформированные хедеры[1159]. Те ему отвечали, что в Самарканде и Бухаре большинство бухарских евреев живут в бедности, не дающей возможности открывать современные школы и приглашать учителей[1160]. Однако уровень жизни бухарских евреев с начала 1890-х годов, как мы видели, стал значительно подниматься, так что подобный ответ в большей степени отражал нежелание богатых бухарских евреев вкладывать средства в образование в это время. Между тем отдельные представители бухарско-еврейской элиты были озабочены упадком образования, прежде всего религиозного. Так, их калантар в Бухаре, Пинхас Бен Авад Аль Рахман, будучи в 1862 году проездом в Одессе (он направлялся в Иерусалим), дал на иврите интервью издававшейся там газете «Га-Мелиц» (после 1871 года в Петербурге). В нем калантар заявил, что многие родители не считают нужным хорошо обучать своих детей и что бухарские евреи не умеют писать[1161].

С конца 1860-х годов отдельные бухарские евреи отправляли своих детей на учебу в западные российские губернии. До конца века, т. е. пока не закончилась такая практика, там получили образование, по сведениям Слуша, несколько десятков бухарских евреев[1162]. Скорее всего, эта цифра преувеличена, хотя сам факт учебы бухарских евреев в западных губерниях подтверждается и другими источниками. Так, Ривлин сообщает, что Авраам Хаим Гаон в 1870-х годах учился в Могилеве, живя в доме раввина Давида Эдельсона[1163].

Школьники за молитвой (Туркестанский альбом: часть этнографическая. Т. 1. Л. 78). Библиотека Конгресса США, Отдел эстампов и фотографий, LC-DIG-ppmsca-12207

Несколько позже бухарские евреи начали отправляться на учебу и в Палестину. Хотя первый бухарский еврей прибыл в Цфат для изучения вопросов религии и правил шхиты еще в 1858 году, поток студентов туда начался только с 1890-х годов. Обусловлено это было экономическими и ментальными причинами. Строительство железной дороги от Каспийского моря через Бухару к Самарканду, а еще через полтора десятка лет – между Ташкентом с Оренбургом позволило ряду бухарских евреев заметно увеличить свои доходы. В результате намного расширились их возможности путешествовать по Европе. Стали бухарские евреи посещать и святые места Палестины. Увидев там, какое внимание уделяют образованию и благотворительности другие еврейские общины, бухарские евреи начали устраивать специальные помещения для хедеров, куда приглашали учителей из Палестины и России[1164]. Хорошая оплата труда и безопасность пребывания в контролируемой Россией Средней Азии способствовали принятию таких предложений учителями.

В результате наряду с продолжавшими существовать старыми хедерами в Средней Азии возникли обновленные хедеры (хедер метукан). В них преподаватели обучали детей ивриту и объясняли прочитанные тексты. Увеличился и объем осваиваемой литературы – ученики изучали уже не только Тору и молитвы, но и Талмуд[1165]. В этих школах были запрещены физические наказания. Образцом такого хедера стала открывшаяся в 1898 году частная школа крупного купца Хизкии Иссахарова, в которой первоначально преподавал приглашенный из Иерусалима Шломо Тажер, тогда еще только учитель. В этой школе дети полдня учили иврит и религиозные предметы, а во второй половине дня – русский язык[1166].

В 1903 году Тажер по приглашению главы торгового дома Давыдовых, Юсуфа, стал директором и учителем частного училища для бухарских евреев в Ташкенте, также организованного по типу реформированного хедера. В училище обучались сорок детей богатых бухарских евреев, и прежде всего дети многочисленного семейства Давыдовых. Среди них было несколько девочек. На должности преподавателей в училище Давыдовых, как и в открытый ими же хедер, приглашались лучшие учителя из Бухары, Самарканда и Иерусалима[1167].

Плата за обучение в этих школах была больше, чем в старых хедерах. Поэтому, за исключением некоторого числа детей, обучавшихся на благотворительные средства, большинство учеников таких продвинутых школ были детьми богатых родителей. А для детей бедных родителей в отдельных городах с начала XX века стали открываться талмуд-торы – за счет средств общины[1168]. Уже тогда новая система образования принесла положительные результаты[1169].