Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Обращения бухарских евреев увенчались успехом только во время управления краем Духовского и его помощника Иванова, которые, подобно Кауфману, видели свою задачу в русификации не только мусульман, но и бухарских евреев. В январе 1900 года эти администраторы охотно согласились удовлетворить просьбу 171 семьи бухарских евреев Самарканда об открытии такого училища с вечерними курсами для взрослых[1191].

В августе того же года эта школа была торжественно открыта в бухарско-еврейском квартале Самарканда[1192]. В ней было две учительских должности. Один учитель преподавал общие предметы на русском языке до обеда, а другой, после обеда, – религиозные предметы и иврит. Первоначально преподавать еврейские предметы приглашался учитель из Палестины. В первом учебном году эту должность занимал Авраам Цафан Мизрахи. В 1901/02 учебном году указанные предметы преподавал уже знакомый нам раввин Шломо Тажер, а его сменил Аарон Профита, также уроженец Иерусалима. Он, как и его предшественники, преподавал только год. Власти полагали, что эти учителя были уроженцами Бухары и окончили там иешиву. В1903/04 учебном году еврейские предметы начал преподавать горский еврей Иосиф Хаим Вислягаров. Русский язык и математику ученики осваивали под руководством русского учителя, который был одновременно и заведующим. Большую часть средств училища составляло государственное пособие. Часть денег вносили родители (по 30–40 рублей в год на ученика) и бухарско-еврейская община. В школе, а она к тому времени из-за внутриобщинного конфликта переехала в русскую часть Самарканда, обучалось от тридцати пяти до пятидесяти детей состоятельных бухарских евреев и бесплатно – трое-четверо детей из бедных семей. Вместе с мальчиками училось небольшое число девочек. Бюджет распределял попечительский совет, включавший главным образом состоятельных бухарских евреев и возглавляемый Мататом Муллокандовым. Вначале училище располагалось в съемном помещении, но через несколько лет попечительский совет, в основном на свои деньги, построил специальное помещение с двумя классами на восемьдесят учеников. Новое помещение – с высокими потолками, большими окнами, обстановкой классных комнат, учебными пособиями и чистотой – поражало проверявших училище русских чиновников. Один из них, член ревизионной комиссии Палена Константин Савич, отметил вместе с тем невысокий уровень знания детьми русского языка и математики. Причиной указанных недочетов, по мнению главного инспектора народных училищ Керенского, было недостаточное усердие учителя – Ильи Гладышева[1193]. После этой критики от учителя избавились, а вместо него данные предметы стала вести Шушана Пинхасова, взявшая на себя и обязанности заведующей училищем[1194].

Положительным решением вопроса о русско-туземной школе в Самарканде воспользовался казенный раввин ашкеназских евреев Ташкента Кирснер. В июне 1900 года он добился у генерал-губернатора Духовского разрешения на открытие – на средства евреев – русско-туземного училища в Ташкенте по типу аналогичных школ для мусульман. Центральная администрация в тот период требовала от туркестанских чиновников более активной русификации края, вследствие чего открытие таких школ для туземцев всячески поощрялось. Вероятно, в погоне за отчетностью, давшая разрешение на открытие этого училища местная администрация[1195] закрыла глаза на то, что подавляющее число учащихся в открываемой школе были детьми ашкеназских евреев. На долю же детей бухарских евреев среди шестидесяти – семидесяти пяти учащихся школы в предвоенные годы приходилось лишь 5 – 10 %. Среди всех детей девочки составляли приблизительно треть. В 1913 году генерал-губернатор Самсонов, читая доклад о попечительском совете данного русско-туземного училища, обнаружил, что это школа для ашкеназских евреев. Возмущенный таким обстоятельством, он обратился к главному инспектору народных училищ за разъяснениями. Положение спас директор народных училищ Сырдарьинской области Сергей Граменицкий, сообщивший, что школа детям нужна и содержится она в основном на средства общины, а также что в ней учатся и нуждающиеся в обучении русскому языку бухарские евреи[1196]. Вероятно, этот ответ в какой-то степени удовлетворил Самсонова – данный вопрос больше не возникал.

В 1907 году в русской части Самарканда на средства Хизкии Иссахарова было основано второе русско-туземное еврейское училище. К началу второго года существования этой школы в ней обучалось лишь десять учеников, и ее владелец испытывал затруднения в найме преподавателя русского языка и математики. Обращение Иссахарова к администрации с просьбой о разрешении преобразовать школу в хедер результатов не принесло. Поэтому он был вынужден найти нужного преподавателя, выполнявшего одновременно обязанности заведующего училищем[1197].