Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Программа обучения, схожая с программой русско-туземных училищ, использовалась и на открытых администрацией вечерних курсах для взрослых туземцев. В некоторых уездах большинство слушателей этих курсов составляли бухарские евреи. В Перовске в середине 1880-х годов на таких курсах учились одни бухарские евреи (пятнадцать человек), в возрасте от двенадцати до двадцати двух лет. По свидетельству чиновника Министерства просвещения, за время обучения часть из них научились читать по-русски, но писали с трудом, так как занятия посещали нерегулярно. Лучше дело с обучением обстояло в Катта-Кургане, где бухарские евреи, составлявшие половину учащихся, умели по-русски читать и писать под диктовку, а также могли складывать числа на счетах. В городе Туркестане в более позднее время, в 1907 году, на вечерних курсах при русско-туземном училище среди тринадцати учащихся этих курсов было восемь бухарских евреев[1204].

По окончании начальных общих и русско-туземных еврейских школ бухарские евреи могли быть приняты после соответствующих экзаменов в общие средние учебные заведения – гимназии, реальные и коммерческие училища. Под принятую в России 5 %-ную норму приема евреев в средние мужские учебные заведения за пределами черты оседлости, кроме ашкеназских евреев, подпали также грузинские и горские евреи[1205], в то время как в отношении бухарских евреев четкой политики в Туркестане не было. В 1912 году Самуил Вайсенберг удивлялся тому, что бухарские евреи при отсутствии ограничений при приеме почти не посылают своих детей в средние учебные заведения[1206]. Однако все было сложнее.

По мнению Ханании Ашерова, одного из первых бухарских евреев – гимназистов, процентная норма в самаркандской гимназии существовала, но Хизкия Иссахаров якобы добился через личные связи принятия в эту гимназию трех бухарских евреев вне процентной нормы[1207]. Между тем вряд ли директор гимназии решился бы открыто нарушить закон. Скорее всего, после ходатайства Иссахарова местная учебная администрация в начале XX века начала принимать в самаркандскую гимназию бухарских евреев в качестве туземцев вне еврейской процентной нормы. Вероятно, личные связи помогли Иссахарову добиться принятия вне этой нормы лишь его собственного сына, который был бухарскоподданным, а потому не имел необходимого для приема на общих основаниях статуса туземца. Очевидно, именно он указан в скобках как бухарский еврей, в смысле бухарскоподданный еврей, среди сорока евреев-гимназистов Самарканда в статистической сводке за 1908 год по самаркандской гимназии[1208]. Остальные бухарские евреи, зачисленные в это учебное заведение в качестве туземцев, или совсем не были включены в данную статистику, или были включены в общее число евреев. Последнее могло произойти из-за того, что некоторые из местных чиновников называли бухарскими евреями лишь бухарскоподданных евреев, а русскоподданных бухарских евреев именовали туземными евреями или просто евреями.

Эти сорок еврейских гимназистов составляли 13,9 % от всего числа учащихся в самаркандской гимназии. Такое превышение процентной нормы произошло, возможно, за счет записи бухарских евреев не туземцами, а евреями, но более вероятно – в результате принятия в гимназию большего числа ашкеназских евреев, что было следствием отсутствия в городе представителей других конфессий, отвечающих вступительным требованиям самаркандской гимназии.

Такое отступление от процентной нормы не снимало остроты конкурсной борьбы среди еврейских мальчиков во время приема в гимназию, что видно из архивных материалов[1209]. В связи с этим представляется неверным утверждение Шнеура-Залмана Эша в мемуарах, что в Самарканде отсутствовала процентная норма для всех евреев, включая ашкеназских, приписанных к внутренним российским губерниям. Следует признать неточным и другое утверждение Эша – что в этой гимназии евреям в виде исключения предоставлялось право сдавать экзамены экстерном[1210]. Дело в том, что процентная норма на сдачу экзаменов экстерном была повсеместно введена для евреев только в 1911 году. Так как христианское и мусульманское население редко сдавало экзамены экстерном, процентная норма от всех сдающих почти исключала сдачу евреями экзаменов за гимназический курс таким способом[1211]. Возможно, Эшу просто запомнилось ее отсутствие в начале XX века. Не исключено также, что учебные власти могли сделать некоторые послабления, поскольку Туркестан больше, чем многие другие регионы Российской империи, нуждался в лицах со средним образованием. Принимая же во внимание нехватку выпускников гимназий и университетов, почти повсеместную в России того времени, введение ограничения на аттестацию экстерном можно расценивать как чисто антиеврейскую меру, поскольку, в отличие от процентной нормы 1887 года, это уже не могло мотивироваться ни высокой конкурентоспособностью евреев на вступительных экзаменах, ни их «дурным» влиянием на сокурсников.