Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

Эмирское правительство раздражало не только сокращение налоговых поступлений, обусловленное переходом бухарских евреев в русское подданство, но и вытекавшее отсюда право на экстерриториальность, пользуясь которым на территории эмирата они переставали соблюдать ограничительные законы[1510]. Число русскоподданных бухарских евреев в эмирате постоянно росло и в конце XIX века достигло 715 человек[1511]. Несоблюдение ими традиционных ограничений в одежде бросалось в глаза бухарским мусульманам и подрывало авторитет эмира, так как указывало на его политическую зависимость. Это обстоятельство нашло отражение в другом месте письма за 1891 год от кушбеги к политическому агенту: «Принявшие подданство бухарцы, возвращаясь в ханство, большей частью становятся в ненормальных отношениях к своему прежнему правительству; под защитой русского подданства они за свое прежнее подчинение мстят вызывающими отношениями к местным властям и не признают бухарских обычаев и порядков, такое поведение, конечно, не может не подрывать престижа эмира»[1512]. В 1904 году политический агент в Бухаре Яков Лютш писал управляющему канцелярией туркестанского генерал-губернатора Георгию Федорову, что эмир Абдалахад противится переходу бухарских евреев в русское подданство[1513]. Негативное отношение мусульманских властей к несоблюдению русскоподданными бухарскими евреями ограничительных законов о евреях ярко проявилось в описанном выше случае с Нисимом Катановым.

Как мы уже знаем, во второй половине 1890-х годов много шума наделал вопрос о ростовщичестве бухарских евреев в крае, что привлекло внимание высшей администрации. После этого отношение местной администрации к бухарским евреям изменилось в худшую для них сторону. В 1897 году, во время расследования в Туркестане якобы ростовщической деятельности бухарских евреев, генерал-губернатор Вревский решил применить к ним ряд ограничительных мер. Для их обоснования он воспользовался упомянутым заявлением кушбеги политическому агенту за 1891 год. В июне 1897 года барон Вревский разослал циркуляры подчиненным ему военным губернаторам, в которых указал, что перед выдачей рекомендаций о принятии того или иного бухарского еврея в русское подданство они должны запрашивать политического агента в Бухаре и уездных начальников о нравственных качествах просителя, его занятиях и времени проживания в крае[1514]. В конце того же года кушбеги, решив воспользоваться ухудшением отношения русской администрации к бухарским евреям, попросил ее вообще не допускать их переселения из Бухары в Туркестан. Радея якобы не за свои, а за российские интересы, он мотивировал эту просьбу тем, что в край «эмигрируют исключительно бездомные полунищие евреи, опасающиеся предпринимать в пределах Бухары ростовщические операции из боязни подпасть под действие строгих и быстро применяемых местных законов о евреях»[1515].

После выхода пресловутого закона 1900 года о выселении бухарскоподданных евреев из края стремление последних вступить в русское подданство еще больше возросло. Опасаясь массового перехода своих подданных евреев в русское подданство, эмир предпринял некоторые меры предосторожности. Во время посещения в 1901 году Туркестанского края военным министром Куропаткиным прибывший к нему на встречу эмир Абдалахад попросил не принимать бухарских евреев в русское подданство, так как «такие пройдохи являются обратно в Бухару и глумятся над бухарскими властями в городе, где они и ныне еще не имеют права ездить верхом»[1516]. Прямое обращение эмира к военному министру свидетельствует о важности этого вопроса для бухарского правителя. В январе 1907 года эмир лично просил через политического агента в Бухаре не принимать в русское подданство раввина Тажера, уроженца Иерусалима, прежде вступившего в бухарское подданство[1517]. Хотя генерал-губернатор Гродеков не внял этой просьбе и, как мы знаем, принял Тажера в русское подданство, уже с начала XX века такие случаи были редкостью. А занявший должность генерал-губернатора Самсонов, как это уже отмечалось, фактически прекратил принимать евреев из бухарского подданства в русское. Поэтому с начала второго десятилетия XX века бухарскому правительству больше не приходилось оказывать давление на русскую администрацию в этом вопросе.

Прием русских офицеров при бухарском дворе. Открытка начала XX века