Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

По окончании очередной отсрочки бухарскоподданные евреи вновь начали предпринимать попытки добиться отмены выселения. Для этого их представители направили в октябре 1909 года телеграмму Столыпину, в которой указывали на негативные последствия выселения, как для них, так и для края. Их заявление о своей важной экономической роли имело под собой реальную почву. К концу первого десятилетия XX века значение бухарских евреев для экономики Туркестана и России еще более усилилось. Торговые обороты бухарских евреев всех категорий только с фабрикантами Московского торгово-промышленного района достигли к 1909 году 40 млн рублей в год, увеличившись с марта 1905-го почти вдвое. Заказы бухарских евреев крестьянам-кустарям данного района на шелковые ткани выросли за эти же четыре с половиной года с 3 до 4 млн рублей. За этот же промежуток времени торговые обороты с Афганистаном и Кашгаром увеличились с 4 до 6 млн рублей. По сведениям Туркестанской казенной палаты, к началу 1910 года бухарским евреям принадлежало 281 коммерческое предприятие с общим торговым оборотом в 13 млн рублей[729].

Надеясь, что сведения об экономических достижениях бухарскоподданных евреев помогут предотвратить выселение, Тажер в конце 1909 года снова отправился в Петербург[730]. Как и прежде, в столице он посетил многих влиятельных лиц. Вместе с Юлием Гессеном, помогавшим своими связями и юридическими консультациями, он ходил на прием к бывшему министру просвещения и общественному деятелю Ивану Толстому, толерантно относившемуся к евреям. Тажер просил его замолвить слово перед депутатом Думы Владимиром Хвощинским[731]. Узнав, что в Петербурге находится эмир, Тажер беседовал по вопросу выселения и с ним. Тот подарил Тажеру халат в знак расположения и обещал оказать содействие, что, вероятно, и сделал[732].

Как и прежде, поддержку бухарскоподданным евреям оказали московские фабриканты и заводчики. Они подали министру финансов Владимиру Коковцову записку, в которой заявили, что выселения евреев отрицательно сказываются на торговле и промышленности. Хотя в доступной мне цитате из этого документа, приведенной Павлом Берлиным и Павлом Бурышкиным, не упоминаются конкретно бухарскоподданные евреи, высказанные в ней особые опасения за российскую мануфактурную промышленность, за выплаты по кредитам и сохранность местного рынка дают основание предположить, что именно их предстоявшее выселение беспокоило промышленников[733]. Эта записка вызвала негодование черносотенных сил. Владимир Пуришкевич обвинил председателя партии октябристов и представителя торгово-промышленных кругов в Государственном совете Александра Гучкова в «хлопкобумажном патриотизме»[734]. Михаил Меньшиков заявил в «Новом времени», что «московские купчики», привыкшие обирать государство, начали пытаться им командовать[735]. Последовало не менее десятка других публикаций в правой прессе, в которых сообщалось о засилье евреев в Туркестане и критиковалась за попустительство им местная администрация[736].

Как бы в ответ на такие публикации мусульмане четырех волостей Перовского уезда Сырдарьинской области в конце 1909 года направили в администрацию просьбы об отмене выселения бухарскоподданных евреев из Перовска. Эти просьбы вызвали негодование Радзиевского, и он выехал туда в поисках доказательств подкупа. В ходе расследования Радзиевский установил, что народный мусульманский судья одной из волостей дал взятку мусульманским выборным-пятидесятникам для составления прошения в пользу бухарскоподданных евреев. Вследствие такого обвинения в июле 1911 года этот вопрос был также рассмотрен областным правлением Сырдарьинской области. Члены правления пришли к заключению, что инициаторами просьб являлись мусульмане – должники бухарских евреев, опасавшиеся, что в случае выселения бухарские евреи – кредиторы будут требовать уплаты долгов. Никто не был наказан[737].

Следует отметить, что всего в то время в крае проживали 1378 бухарскоподданных евреев: в Закаспийской области – 156 человек, в Самаркандской – 324, в Сырдарьинской – 741, в Ферганской – 157, в Семиреченской – ни одного[738]. Многие из них были давно вовлечены в туркестанскую экономику и являлись важным звеном в торговле с эмиратом. Изъятие этих, экономически очень активных, евреев грозило разрушением привычных товаропотоков и рыночных связей, в чем совсем не были заинтересованы их местные торговые и ремесленные компаньоны. Готовившееся выселение предпринимателей из числа бухарскоподданных евреев не могло не озаботить их наемных работников, а также поставщиков хлопка и другой продукции.