Друзья растений

и^Лк^^г ^жил железный лист и начал складывать на него какие-то комочки, щепочки и прутья.

Все были так заняты лепешками, что никто, кроме Аленки, не ^груо»*^ обращал на Петрушку внимания. А мальчик широко раздул щеки и дунул на едва заметный язычок пламени, пробивающийся между щепками. Огонек затрепетал и поднялся чуть выше, но все-таки его еще не было видно с земли. Тогда мальчик подбросил в огонь несколько гнилушек, и с жестяного листа стала подниматься широкая струя дыма.

—Спасайтесь! Горим! — закричала Аленка, которая только и дожидалась этого момента. В первую минуту на ее крик никто не обернулся: все были заняты раздачей лепешек.

— Горим, спасайтесь! — завизжала Аленка.

Все повернулись в ее сторону. Девочка показала рукой на крышу и еще пронзительнее заверещала:

— Горим! Горим! Мешки тащите! Спасайте лепешки.

Петрушки на крыше уже не было, а дым стлался над самой крышей.

Испуганный лепешечник забыл и про ларь с лепешками, и про амбар,

который охранял. Он со всех ног бросился бежать.

Ремесленники кинулись открывать дверь амбара. Она была заперта. Тогда на нее навалились все вместе: раз! два! — и она затрещала.

— Лепешки забирай! Мешки носи! — еще раз взвизгнула Аленка, наложила полный подол лепешек и бросилась бежать.

А Петрушка уже летел к дому Трафарета: пусть Трафарет знает, что, когда случилось это происшествие, он, Петрушка, был дома.

Три помощника Трафарета толкались среди жителей. Прямо на их глазах ремесленники разбирали лепешки, делили мешки с мукой и разносили их по домам

Шагосчет принимался считать шаги, Дыхомер пытался измерить объем вдоха и выдоха, но никто не обращал на них внимания. Помощников не замечали. Только Словолову делать было нечего. Момент был такой, что жители говорили коротко:

— Бери!

— Неси!

— Скорей!

Словолов был бы рад задержать кого-нибудь и отправить к Трафарету, да некого было. Впрочем, он и не мог бы никого задержать. Жители были так заняты, что никакая сила не могла им помешать в этой работе.

Тогда Шагосчет сообразил. Забыв о длине собственного шага, он заспешил к Трафарету, чтобы доложить о происшествии, но Трафарет

только что отправился на добычу.

Шагосчет снова вернулся к амбару. Окон у амбара никаких не было. Двери распахнуты, ларь валялся на земле, а на крыше амбара, около конька, лежал помятый старый противень. С железного листа поднимался в небо тонкой струйкой сизый дым. Крыша амбара цела, стены целы, только продуктов нет.

РАБОТНИЦА

Аленка отнесла лепешки домой и решила, что не мешает на всякий случай сбегать к амбару еще раз. Сказано — сделано. Девочка опять вернулась к амбару. Там уже никого не было, но несколько лепешек валялись на полу. Аленка собрала их. Снова зажала в одной руке концы передника, а другой сложила лепешки и пошла домой. И как раз в эту минуту к амбару подходил Дыхомер. «Что за странная девочка? Никогда здесь таких не видел: и такие передники у нас никто не носит. Надо посмотреть», — и помощник Трафарета отправился следом за Аленкой. Аленка по улице — и он по улице. Она — за угол, и он за угол. Так и добрались оба до дома Горбыля. Дыхомер постоял, подождал: не выйдет ли обратно. Нет. Значит, она здесь живет! И пошел домой.

«Завтра же с утра доложу Трафарету, что у Горбыля скрывается девочка, которая носит фартук». А ночью, лежа в постели, задумался: «Ну, приведу я ее к Трафарету. Ну, возьмет Трафарет ее в служанки. А мне-то, Дыхомеру, от этого какая польза? А что если...» — мелькнула у него мысль, и он разбудил жену.

— Слушай, есть тут одна девочка. Не взять ли ее нам? Пусть помогает поливать, за ребятами следит, грядки копает. Тебе легче будет.

— Конечно, возьмем, — поддакнула жена. — Помощница мне очень нужна.

— Так я и сделаю.

Дыхомер пошел к Горбылю. Верный своей привычке чувствовать себя хозяином в любом доме, кроме, конечно, дома Трафарета, Дыхомер без стука вошел в ворота и открыл дверь в комнату. Там никого не оказалось.

— Где же Горбыль? — сам себя спросил помощник. — Ведь еще рано. Спят все жители.

Дыхомер внимательно осмотрел комнату — нигде ничего подозрительного не заметил. Вышел во двор и тут наткнулся на ступеньки, ведущие куда-то вниз.

— Ага, — прошептал он. — Туда-то мне и надо.

Дощатая дверь была неплотно прикрыта. Дыхомер, не привыкший

церемониться, рывком распахнул дверь и увидел Горбыля и Аленку. Они испуганно отпрянули. Аленка инстинктивно прижалась к стене и закрыла лицо фартуком.

— Возьму я у тебя девочку, — сразу начал Дыхомер. — Как ты смеешь прятать ее?

— Пожалейте! — задрожал Горбыль. — Не отдавайте Трафарету. Он сожжет ее и меня тоже. Пожалейте.

Аленка прижимала фартук к лицу и беззвучно плакала.

— Не поведу я тебя к Трафарету, — в черствой душе помощника шевельнулась жалость, и он решил успокоить девочку. — Пойдешь ко мне, будешь помогать жене по хозяйству.

И Дыхомер отвел Аленку к себе.